Царство Святой Троицы.
Митрополит Вениамин (Федченков). Выдержки.
Митрополит Вениамин (Федченков). Выдержки.
НЕОБЫКНОВЕННАЯ ВЕЧЕРНЯ
(…)
Дух Святой сходит на людей от Пресвятой Троицы – всей Троицы в целом: Сын исходатайствовал, Отец посылает, Дух нисходит. Только в одном Господе Иисусе Христе соединение Божественного и человеческого было и сеть так тесно, во Единую Ипостась, в Единое Лицо, что Он с нашим естеством воссиял на престоле Святой Троицы. Но это было единственно в Нем лишь одном. Поэтому в Нем и человечество прославляется во Святой Троице. Человек же приобщается к этой жизни – «по благодати», – отчасти лишь.
ЦАРСТВО ТРОИЦЫ
(…)
Современный мир живет самим собою, – и притом земными, низшими интересами своими. О Боге думают вскользь, лучшие помнят в некоторые моменты дня, другие – по праздникам… Но и это всё – лишь прибавка к основе жизни, а не самое существо ее. Между тем единственно сущее, подлинное, само в себе существующее и источник всего прочего, высочайшее бытие есть лишь Бог.
И не вообще Бог, а именно Бог истинный, Бог в Святой Троице, Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой. «Троица Единица».
И от Него, Единого сущего и Единого благого и Единого блаженного, и источника блаженства, ушли созданные Им люди: с Адама до Христа человечество ушло от своего Владыки, Творца и Отца, и даже сделалось Ему врагами. И тотчас попали мы в чужое царство, – в рабство диаволу.
И вот возвратить род человеческий из этого плена, пленить плен (курсив везде - митр.Вениамин) (Пс.67:19; Еф.4:8), то есть освободить пленников и возвратить их – в свое отечество Небесное, в свое Царство Троицы, – дабы Ее Едину знать, и Ее Едину чтить и славить, Ей Единой поклоняться, – и было целью пришествия Христова. И это совершилось в день Троицы.
Если мы, живя в чужих странах, стремимся возвратиться на родину, то что же можно представить, когда человечество возвратилось в Царство Троицы?! Какая слава и торжество!
Приходит такая мысль: ныне воцарение Царя истинного, Бога Небесного… Какая должна быть радость в Царстве! а особенно воцарение над потерянным прежде Царством: двойная радость. Вот какой смысл нынешнего праздника: ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЦАРСТВА ТРОИЦЫ!
В день Троицы лишь началось это освобождение и возвращение в Царство Троицы, а продолжаться оно будет до скончания мира.
Поэтому-то в таинстве крещения крещаемый (или крестный отец) отрекается от другого «подданства, – диаволу: читаются заклинательные молитвы о гибели врага, и совершается обряд отречения от сатаны, его царства и от всех дел – «дунь и плюнь!» на него с презрением!
Теперь люди возвращаются в свое отечество и и делаются подданными своего Царя – Пресвятой Троицы. И как у всех подданных есть свой «вид» (виза, паспорт, печать), так и у нас, христиан, принадлежность к Царству Святой Троицы есть крещение – это не только символический знак обратного вступления в Церковь, а действительное положение благодатной печати на человека, с изменением его существа, сообразно новому Царству.
Вместо же «паспорта» может служить «метрическое свидетельство» о крещении.
В день Троицы возобновляется благодать крещения. Апостолы крестились огнем, Духом Святым, согласно предсказанию Иоанна Крестителя (Мф. 3:11; Лк. 3:16). И мы в этот день «крещаемся» благодатию. В чем она? …
БЛАГОДАТЬ ТРОЙЧЕСКОГО ЕДИНСТВА
На праздник пред Евангелием всегда поется один и тот же антифон 4-го гласа: «От юности моея …». Суть его – краткое исповедание спасения: страсти… Сам спаси… Без Господа погибель… Слава Троице – Спасительнице. И последний стих уже о спасенной душе: «Святым Духом всяка душа живится! И чистотою возвышается! Светлеется Тройческим Единством священнотайне (таинственно)», то есть это же Царство Троицы, начинающееся еще здесь, на земле. Эти слова и представляются нам более всего подходящими для определения особой благодати, даруемой на Святую Троицу. Она (благодать) на Троицу многоцветна, как радуга, и разные виды ее можно подвести под вышеназванное определение: оживление, вознесение, просветление, единство.
Постараюсь разъяснить и показать. Ныне – возобновление Царства Троицы в людях. А это означает воссоединение нас с Нею. Что же такое воссоединение? Нельзя думать, что это простое признание или холодная вера: нет, – это есть прилепление сердца, привитие ветви к лозе – Христу, а через Него и ко Святой Троице. Это прекраснейшее сравнение – ветви и лозы – дано Спасителем в прощальной беседе (Ин. 15:1-9). А в привитой ветви уже действуют соки Лозы, то есть Христа, а через Него, следовательно, и Святой Троицы. Значит, можно сказать, что единение вводит в нас жизнь Святой Троицы. И душа наша начинает отсвечиваться Пресвятою Троицею. Что же есть в Ней, а следовательно, – отраженно – и в нас? Это слишком многообразно; но главнейшее – Единство Божества при Троичности Лиц. Такое тесное, непостижимо-существенное Единство, что при Трех Ипостасях – Един Бог! И этим «Троическим Единством» на день праздника Ее отражается и душа наша.
ОТКРОВЕНИЕ ТРОИЦЫ
Единение с Пресвятой Троицей – или, лучше, воссоединение Ее с нами, – имеет разные степени и виды, ведь все создано Ею, а не нами. Отец благоволил, и Сын низшел, и Дух спасающий послан.
Первый шаг – это вера в Пресвятую Троицу. Вера есть общение с Нею,– как имеем мы общение через пространство друг с другом или даже с умершими. И в день Пресвятой Троицы Господь даровал мне особенную крепость и силу веры, то есть особое, большее общение. И поэтому в праздник я говорил проповедь очень одушевленно… «Огненно», – сказала богомолка. Это был дар праздника.
Вера легка для восприятия… Странные люди: им веровать в Троицу трудно для «ума». Как это не умно. (Но об этом я писал в особой рукописи: «О вере, неверии и сомнении»). Мне же легко веруется. И совершенно нет никаких препятствий. В этот день особенно легко веровалось! Все говорит о Троице. Даже иному трудно поверить чудному событию со мной. Смотрю на цветы в руках. Читаю 9-й час между литургией и вечерней. Стою на клиросе. Жду вечерни. И не знаю: как? Но мне в ней «зрится» Троица Пресвятая… Не умственными наведениями и выводами. А непосредственно. Как? Не знаю и сам. И пережил радостно. Смотрю на цветы, как бы на живые. И они говорят, – больше – точно отражают – Пресвятую Троицу. Всякое дыхание да хвалит Господа (Пс.150:6). Хвалите Его солнце и луна… Хвалите… дерева плодоносные (Пс.148:3,7,9). И цветы хвалите. В цветах, но не в самих цветах, – а как бы «через» цветы?.. но они не задерживают Бога Духа. А одно мгновение мне почувствовалось, что и небеса «исповедуют», «открывают» Святую Троицу. И «узрел» я: Бог – Един, но и Троичен! Непостижимо, но факт! И все это продолжалось с минуту или полторы. Причем я был совершенно спокоен: никакого экстаза не было ничуть… И постепенно исчезло.
Эта легкость веры, или близость бога Троицы, в конце концов переходит в простоту премудрую: то есть в человеке мало-помалу исчезает «сложность», столкновение ума с верою; исчезает столкновение противоположных желаний, страсти, – образуется бесстрастие (у святых, конечно). И человеческий дух из падшего, расстроенного, сложного состояния возвращается в цельное, единое, простое, богоподобное, Троице подобное состояние, где светит только чистота, святость, благодать Духа Святого. И тогда вселяется уже явно Святая Троица: Мы придем… и обитель… сотворим, – сказал Господь Спаситель ученикам (Ин. 14:23). Так, – отчасти подобно тому, как в Троице при Трех Ипостасях есть Единство, – и в человеке, когда он возвращается в «простоту», целость» (греческое слово сос – означает и простой, и целый, и целомудренный, и неразбитый, и здоровый). А корень общий со «спасением» – сотэриа, спасаю, содзо – Спаситель, следовательно, спасенный есть простой, – и наоборот, и целомудрие есть спасение; а противоположные грехи есть – «разложение», «разврат», разворот, возвращение в расстройство, а предел – и душевное сумасшествие, утерянное единство всего существа человека, всех его частей: духа, души и тела…
ЕДИНСТВО «СОГЛАСИЯ»
Так через Пресвятую Троицу человек приходит к простоте, а через простоту – обратно к Пресвятой Троице. Получается отсвет «Тройческого Единства» – человека с Богом и человека с самим собою. В праздник этот это даруется, но это же затем – затем, а не ранее, – продолжается и на других. Я же писал, что пред самою всенощною еще испытал чувство любви к братии, хотя это же испытывается на всякий праздник, а особенно на Пасху, но тут нет ничего противоречащего, ибо и в другие праздники даруется благодать Того же Духа Святого, Который ниспослан был в день Троицы. Но здесь начало Ее, источник, корень, и потому должно почувствовать Ее в нынешний день. И эта любовь к «братии» не случайна здесь, а связана тесно с праздником, – именно с «Тройческим Единством».
Я это почувствовал ясно – от «обратного». Расскажу факт. Вследствие некоторых причин я расстроился на одного из братии. И уже не доброе (а, лучше сказать, просто злое) чувство пронеслось в душе моей… Но я тотчас же «сказал», или почувствовал: эта нелюбовь совершенно несовместима с Троицей… Это было не рассуждение, а ощущение, «зрение», факт.
На другой день было равнодушие к нему, – а это есть скрытая нелюбовь («не хочу видеть», – «не-навидеть»). И опять ясно было: как я далек от Пресвятой Троицы!
Боже, как мы далеки! А христианство есть именно жизнь в Троице. А после пришли и мысли. В Пресвятой Троице такое «согласие», что оно даже не «согласие», а «Единство». Мы призваны ныне – в день Ее воцарения – жить с Ней, в Царстве Ее, жить, следовательно, ее духом и началами; а это есть Единство в Троице. Мы же, окаянные, – плохие «подданные» Богу: не имеем любви друг к другу.
Разногласим. Враждуем. Все Лица в Пресвятой Троице живут «друг другом», а мы – равнодушны (в лучшем случае): нам «все равно» до «ближнего». Увы! какой же он «ближний», если мне «все равно» – он дальний, чужой мне! Бог – любовь (1 Ин.4:8); а мы – себялюбие. И лишь изредка, – как каплю небесную, Тройческую, от Ее «Тройческого Единства» нисходящую росу, – почувствуешь на момент любовь, но потом она, точно небесная гостья – жар-птица райская, улетит. И снова остаешься во тьме бессветной хладности, в тартаре вражды и злобы.
Однако помнишь о ней, – тоскуешь, мучаешься, каешься, плачешь, просишь. И знаешь, что ты далек, страшно далек от любви. Видишь, что «сам» не можешь ничего сделать с собою; значит, она есть Божий дар. Дар от «Тройческого Единства». И дар высочайший.
Она-то и способна «сливать» людей воедино; давать «согласие», по образу Пресвятой Троицы. Поэтому в кондаке так и поется: «…егда же огненными языки раздаяше, в соединение вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа» – как источника объединяющей любви. И святые достигают этого богоподобного, Троице подобного единства. Кто не знает радостной ласки преподобного Серафима? А мне дано было своими глазами видеть подобную же радостную любовь – ко всем, и хорошим и дурным, – у блаженного старца о.Исидора Гефсиманского. У него все бывали. И все считали его «своим». Впоследствии некоторые из них были большими грешниками. И он из знал еще тогда, несомненно, как прозорливый; но принимал ласково. Один такой епископ впоследствии был самым видным «живоцерковником» – а у него был духовным сыном. Воистину он, как солнце, сиял на добрых и злых – богоподобно!
Мы же лишь в зачатке, в семени, получаем этот дар. И на Пресвятую Троицу он дается нам, как «залог», как «задача», как закваска (Мф.13:33). И нужно еще развивать его. Бороться. Поэтому неудивительно, что мы скоро выпадаем из этого «будущего» состояния: оно еще лишь «призвание» наше, а не состояние, не факт. Да так и в кондаке говорится: «В соединение вся призва» лишь, и дал силы к животу и благочестию (2 Пет.1:3), Духа Святого, от Своей «Божественной силы». И путь к этому долгий. Вот главные его этапы по апостолу Петру. Вера, добрые дела, рассудительность (знание), воздержание (аскеза, пост, бдение), подвиг терпения, непременно в благочестивом, кротком духе, ради Бога, братолюбие (то есть хотя бы сначала к своим братьям) и уже наконец – любовь ко всем (2 Пет.1:5-7).
Вот где любовь Троице подобная: на конце! И это не мои указания, а святого апостола Петра. А он уж хорошо знал, что писал: от Духа говорил. И тогда лишь мы становимся причастниками Божеского естества (2 Пет.1:4), или Святой Троицы. Таковым «открывается» свободный вход в вечное Царство Господа. Да и как иначе? Можно ли войти в царство любви недоброму? Мы и туда бы внесли холодность, и зависть, и нетерпеливость, и вражду. Мы и рай сделали бы адом.
Отсюда, между прочим, самый неопровержимый вывод: только через веру и общение с Богом в Троице (в христианстве) возможно подлинное единение (сердечное, фактическое и практическое) между людьми. Поэтому – если между так называемыми «христианами» идет вражда – это признак прекращения общения их с Пресвятою Троицею, даже и потеря веры в Нее; первое – практическое неверие в Троицу, а второе – и теоретическое.
Современный мир опять потерял веру в Пресвятую Троицу, а потому и выпадает из атмосферы любви! Эгоизм – личный и национальный – стал «двигателем жизни», а прежде «Дух Святой был Жизнеподателем». И никакие попытки устранить разногласия и вражду путем культуры, науки, союзов и лиг, и экономики, – не в состоянии объединить людей искренне и глубоко! И дело будет идти к катастрофическому концу, – когда совсем любовь иссякнет (Мф.24:12). Воцарится эгоизм и царь его – диавол. Возвратится опять «держава» князя мира сего. Но тогда уже придет Судия миру – Сын Человеческий!
Кстати, в день отдания Пятидесятницы Евангелия положено читать именно о любви, – и специально благодатной, а не естественно «языческой», которую и «грешники» имеют, то есть не о любви к своим, не о любви к любящим, а о любви ко врагам (Мф.5:42-48). Боже! какая высота!.. Голова кружится. Сердце, когда приходилось лишь «касаться» той высоты, терзается. А в этом-то и состоит богоподобное состояние христианина благодатного.
Вот какова связь Пресвятой Троицы и любви, Церковь и есть воспитательница этой любви. Следовательно, Церковь готовит нас к Тройческому единению – и между собою, а потом – с Богом. Вне Церкви – нет спасения. Поэтому вне Церкви, при всех попытках, будет лишь разложение: от Вавилонской башни – до конца мира. Загордились люди тогда: построим… до небес… сделаем себе имя… (Быт.11:4).
И за это сами были рассеяны по всему миру.
«Егда снишед языки (речи) слия (смешал, спутал), разделяше языки (народы) Вышний…»
Грозный урок!
Но и одно единение в «организации» Церкви – не спасает, ибо это тоже вид – «себя». Не форма нужна, а дух любви, – он и составляет суть жизни Церкви. Поэтому католичество, хвалящееся стройностью организации папства, не удержало целой половины протестантского мира. И дальше не удержит.
Так и в Православии: не столько каноны важны, их буква, – сколько дух канонов: благодатно - любовный строй жизни. Но и непризнание канонов свидетельствует об отсутствии любви.
Итак, Церковь на земле есть отражение Царства Троицы. Как и пророк Моисей построил скинию по образу, который был показан ему на горе (Исх.26:30), так и новозаветная скиния, Церковь, создана по образу небесному, Пресвятой Троицы. И Дух Святой через нее теперь «открывает путь во святилище» и даже в самое «святое святых» – ко Пресвятой Троице.
Поэтому и принцип «соборности», – основанный на любви, смирении, – ведет к истинному единству. Итак, Пресвятая Троица требует он нас и веры, как общения с непостижимым Богом в Троице, и святости, как возвращения к богоподобной простоте бесстрастия; и любви, как свойства противоположного разлагающей гордыне.
ДЕРЖАВНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ
Таковы основные дары «Тройческого Единства». Но мне хочется вспомнить и о частных дарах, почувствованных мною в этот праздник. Я назову их благодатью «утверждения». Переживалось это так: мне в этот именно день хотелось просить у Господа благодати «твердости», крепости, духовной силы.
Почему это? Это я переживал ясно… Дух святой из расстроенного, расслабленного, разложившегося состояния возводит в состояние противоположное: благоустроенное. Как бы так: из кучи кирпичей разрушенного здания строится дом, – по плану, стройный, крепкий.
С «Троицы» Дух Божий начинает созидать человека. И у других заметил подобное же: когда пелись стихиры о Боге Троице, о Лицах Ее, то один русский богомолец (интеллигентный) слушал особенно сосредоточенно, серьезно… «Твердо» тоже… И сам, когда поешь о таких возвышенных вещах, чувствуешь серьезную мысль, благоговейное, строгое настроение.
Может быть, это – оттого, что ты стоишь пред престолом «Царя царей», Пресвятой Троицы, как поется в ирмосе? «Со страхом Божиим». Ведь если на вознесение и ангелы со страхом предстояли, когда возносился Христос Господь, – то тем более ныне, когда человек приемлется к участию в жизни Троицы! Как же не быть в благоговейном состоянии – страхе?
Но я не о «страхе» лишь говорю, а о пережитой «твердости» – желании ее, – так что даже просил этого и после, как дара праздничного.
«Господи, даруй мне утверждение!» – И мне чувствовалось, что Господень Дух дарует это ныне еще прежде (не по существу – ибо любовь, конечно выше) – в порядке восхождения нужна решимость от себя и сила от Духа… И среди даров Святого Духа есть такой дар: и почет на Нем… (на Господе Иисусе Христе, – а от Него и на человеках Его) дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия, – говорит святой пророк Исайя (Ис.11:2). И апостол Павел говорит: дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия (1 Тим.1:7). Посему: не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса Христа, ни меня, узника Его (2 Тим.1:8). И я страдаю так; но не стыжусь. Ибо знаю, в Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день (2 Тим. 1:12).
Теперь немного проясняется и дар – твердой, ясной веры, и знаю, в Кого я веровал, – которую ощутил и я в день Пресвятой Троицы; она, вера, дала и твердость настроения. Ведь вера есть откровение. Вера в Пресвятую Троицу есть откровение Ее Самой нашему духу («касание»). Твердая вера – твердое откровение. Оно и утверждает душу… И так Сама Пресвятая Троица дала такое утверждение. А так как Она Сама есть высочайший вид утверждения – полное Единство Трех, то можно сказать, что это «утверждение» тоже есть отсвет «Тройческого Единства», этой основной благодати дня.
Еще думается: ныне день Царства Троицы… И мы участники ныне в сем Царстве… Мы ныне род избранный, царственное священство, люди, взятые в удел (1 Пет.2:9). Вместо избранного народа еврейского ныне христиане – избранники, – ибо они приняли «подданство» в Царстве Троицы…
И хотя это дается опять лишь в «задатке», в «закваске», и лишь на один этот день избранники приглашаются в «Царские чертоги» как сыны по благодати, – а после они еще должны заслужить, заработать этот дар, – но все же они ныне – «цари»: вы бозе есте, и сынове Вышняго вси, – пророчествовал еще царь Давид (Пс.81:6); а Спаситель отнес это к верующим (Ин.10:34).
Твердость – это царственное чувство власти; и про Спасителя говорится: слово Его было со властию, Он учил, как власть имущий (Мф.7:29).
И апостол Павел заповедует Титу: Господь избрал Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. И ты говори, увещевай и обличай со всякою властию, чтобы никто не пренебрегал тебя (Тит. 2:14-15).
И вообще истинная благодать Божия делает людей духовно твердыми, а не слабыми: слабость от безблагодатности… Правда, есть твердость и естественная, лишь на низшие, «душевные» стороны жизни, и притом сочетается обычно с тщеславием и гордостью, – каковые, в сущности, есть признаки духовно слабой души… И нередко бывает, что эти так называемые «сильные люди» в делах своих оказываются совершенно слабыми, когда дело касается – спасения, смирения, постоянства в добре, любви и т.п. И даже падают, теряются, унывают. И оказывается, что их «царственность», «властность» была не от Бога, а от естества; а всё, что не «во имя Отца и Сына и Святого Духа», что не от Его «державы, Царства и силы», – всё мнимо, призрачно. Поэтому мы знаем, что святые, несмотря на всю их кротость и любовь, производили впечатление на людей не только сильных в подвиге своего спасения, но и на других. Это – непостижимые, необыкновенные гиганты! Читаешь жития святых, устрашаешься их подвигов! И на нас они действуют с силою: «боишься» их!
И я сотни раз убеждался на опыте, что только святые подлинно «велики» и даже «страшны». А так называемые «великие люди» не производят великого впечатления… «Победить себя – величайшая победа», – говорили еще римляне, вслед за Премудрым: долготерпеливый лучше храброго; и владеющий собою лучше завоевателя города (Притч.16:32). Поэтому, когда я встречался с о. Иоанном Кроншдатским, или о. Нектарием, или о. Германом, сразу чувствовал себя «маленьким учеником» перед великими учителями. Ни ученые, ни вожди, ни военные, ни так называемые «великие люди» не производили такого впечатления.
Христианство – и особенно в достижении святости – действительно делает людей «царями», при всей своей личной кротости.
Припомнишь, как вели себя пред так называемыми «царями» мученики! Какая истинно царственная свобода и твердость! Мучители казались жалкими пред ними. Таковыми делает Святая Троица Своих сынов Царствия (Мф.13:38), детей Божиих, которые получили сию власть не по естественному рождению, но потому что от Бога родились, – читаем на Пасху (Ин.1:12-13).
От Бога родились…
Точно впервые слышу эти слова. Не только от царей земных (а это обычно считается высоким), – а от Самого Бога родились. Это Евангелие читается на день царя праздников, в Пасху, когда Господь царственно воскрес.
«Господь воцарися (воцарился) в лепоту облечеся (облекся)», – поется каждый воскресный прокимен. А с Ним воцаряются и люди. И сие Царственное, более – «Божественное» – возрождение, или рождение, совершается Духом святым, как сказал Господь Никодиму: если кто не родится свыше от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин.3:5). А доселе были «рабы» – диавола. Ибо он сам, потерявши истинную свободу, насилует и людей. Истинная свобода, «простор» души – лишь в христианстве: кроме него – везде «рабство». Это я видел и на магометанах в мечети, – даже на их молении. Да и теперь люди себя боятся, так называемого «общественного мнения», таких же ослов, как ты сам, – припоминается изречение святителя Иоанна Златоуста. И только перешедший из царства диавола в Царство Троицы получает истинную свободу, и силу, и власть, и дерзновение. Это и есть то «утверждение», о коем я все стараюсь хоть описательно сказать.
Поэтому во время грехов человек, теряя дерзновение Божественное, перейдет в высокую дерзость, тогда Бог «низлагает» гордыню, чтобы «вознести» опять «смирением» (песнь Богородицы).
И истинное смирение – величайшая сила! И если хочешь быть в Царстве Троицы – смиряйся: только Богом, Пресвятою Троицею люди сильны.
Возносящийся смирится, смиряющийся же будет вознесен, – сказал Христос (Лк.18:14).
«Бог создал мир из ничего… Ни-че-го не было! – говорил мне батюшка о.Нектарий. – Так и человек: когда он обратится в своем сознании в ничто, тогда Бог начинает создавать из него великое». – Истинно!
Поэтому, – закончу я этот отдел, – и апостолы при приятии Святого Духа – «сидели», а не стояли, – как поется в церковных песнопениях. Долго я этого не понимал; а теперь в связи с мыслью о «царском» причастии Божественного естества (2 Пет.1:4) думаю, что и это было символом их царственно - благодатного всыновления Пресвятой Троице.
Теперь мы не сидим во время чтения трех молитв на вечерне, а коленопреклоненно просим. Это от того, что представляемся еще не получившими Духа, как и апостолы по вознесении поклонились Господу Иисусу Христу (Лк. 24:52), а также и ради нашего недостоинства, по смирению. Но диакон тотчас же после каждой молитвы говорит: «Заступи, спаси, помилуй, возстави (подними) и сохрани нас, Боже, твоею благодатию».
И восстают.
Достойно примечания, что всю пятидесятницу, от Пасхи до отдания Троицы, не полагается становиться на колени. Это даже повелено Вселенским Собором; ибо это время – Царственного освобождения. Это время с Женихом. Придут дни обычные, будут поститься и на колени становиться (Мф. 9:15).
Переносите это на духовное состояние, «утверждение».
ГОСПОДИ, ДАРУЙ МНЕ ДУХ ТВОЕГО ДУХОВНОГО УТВЕРЖДЕНИЯ, БЛАГОДАТНО - ЦАРСТВЕННОЙ ТРОИЧНОЙ СИЛЫ!
ДУХ ПРЕМУДРОСТИ И РАЗУМА, ДУХ СОВЕТА
Другая просьба в этот праздник была о даровании мне «Духа просвещения» (так я молился). И опять это мне пришло «само собою». Не помню совсем: в какой связи? Но Дух Божий воспринимается мною и как Дух «просвещения» Так у евангелиста Иоанна Богослова о Христе говорится, что Он есть истинный свет, просвещающий человека (Ин.1:9). Эта молитва читается в начале дня (в конце 1-го часа): «Христе свете истинный… да знаменуется на нас свет Лица Твоего…». И крещение называется «просвещением». Ясно, что просвещение связано с благодатию Святого Духа – ибо Им просвещает Христос.
Пресвятая Троица есть – истинный свет; «во свете Твоем узрим свет» и мы (из великого славословия). Поэтому и благодать сошла на апостолов в виде огня. Просвещение же ума связано с чистотою сердца: блаженные чисти сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8). Далее была тьма язычества и идолослужения, или тьма детской веры иудейской, затемненной к тому же формами внешней обрядности и страстей. Теперь, входя в Царство света Пресвятой Троицы, люди просвещаются благодатию – облекаются в светлую «брачную» одежду.
Особенно оба эти дара – «утверждения» и «просвещения» – необходимы были апостолам. Ведь они посылались покорить весь мир: какая же нужна была им ревность, твердость и сила! Они должны были научить вся языки (Мф. 28:19) – какая же нужна была премудрость! И все это дано было им именно в день Святой Троицы.
Поэтому и нам также нужны эти качества, чтобы содействовать обращению людей к Царству Святой Троицы – дабы приводить их в «Тройческое Единство». Особенно и «утверждение» и «просвещение» нужны в расстроенное и темное время богоборчества, гонения на Царство Троицы (христианское, и именно – православное). Нужна великая ревность! Горение, как огонь, который сошел на апостолов. Апостолы (и их продолжатели) идут на войну за Царство Троицы. А на войне нужна горячая ревность и твердость, мужество духа.
Поэтому Господь и дарует нам этот дар «утверждения» в день «уловления вселенной».
«Дерзайте!»
НЕПРЕСТАЮЩЕЕ СЛАВОСЛОВИЕ
На сем остановлю описание «благодати» праздника. Когда все это осознаёшь, то сердце исполняется славословия. Оно есть необходимый результат всего ряда переживаний, описанных выше. Да и что иное может быть в день «воцарения»! Поэтому нужно ждать в песнопениях не просьбы, а прославления щедроподательной Преславной Пресвятой Троицы, спасшей мир. Так и есть в песнопениях праздника, так есть даже и за всеми обычными богослужениями. Послушайте службы. «Благословенно Царство Отца и сына и Святаго Духа» – начинается литургия. Мы – в царстве Ее. «Яко подобает Тебе слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу» – первый же возглас на вечерне, утрене, литургии – после великой ектении. «Яко Твоя есть держава… и сила, и слава, Отца и Сына и Святаго Духа» – второй возглас. И далее.
Всё – слава Троицы. И притом неизменно указывается на Царствие Ее, «честь», державу. Все богослужение переплетено славословием Царства Троицы. Теперь, с большим уяснением смысла Ее Царственного праздника, иначе произносишь эти возгласы: об этом даже можно бы написать немало; скажу кратко: в славословиях мы переживаем чувства – величия, достоинства (Бог славы царствует), твердости, как бы опоры (Всемогущий – за нами), успокоения, мира (во всем Его Царская воля). Но и благоговейного страха (пред Царем царей) и сознания своего недостоинства (пред Святым), и утешение от призванности (Его милосердием). И многое иное.
И этим славословием Церковь уподобляется небу, где ангелы непрестанно славят Святую Троицу, с трепетом взывая: Свят, Свят, Свят (Ис.6:3). Это есть первая «молитва».
Так и в молитве Господней – первое «прошение»: да святится, да славится Бог!
С этого начинается, собственно, и литургия: в древности она начиналась с «малого» входа, после коего входит архиерей в алтарь и первый возглас его (доселе он молчал): «Яко Свят еси Боже наш, и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и Святому Духу». А после уместно добавили сюда Трисвятую песнь. И в день праздника Троицы нужно славословить спасающую, преславную Троицу.
Слава Святей, Единосущней и Животворящей Троице, Ей, Самой в Себе, слава и поклонение! «Ты бо еси Царь мира и Спас душ наших – и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и святому Духу!» (возглас по 6-й песни канона).
В «Придите, поклонимся…» вспоминается о Христе потому, что Он есть Виновник воцарения Троицы. И люди, если бы и не знали никаких молитв, кроме «обычного начала», – знают и исполняют главное, самое главное. Потому мы у сербов видели, что, не понимая славянского языка, они как лишь заслышат: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», – так и закрестятся все… И прекрасно! Этим они исповедуют свою принадлежность к сему Царству Троицы: услышали «свое», «собственное», о своем Царстве.
А мы так привыкли к этим «обычным» молитвам, что не только «дьячки», а все мы повторяем их невнимательно, тогда как надлежало их совершать более всего и благоговейно, и со страхом, и со славою.
Теперь сделаем вывод: если Воскресение Христово празднуется пятьдесят два раза в году, то сколько же раз славится Пресвятая Троица?!
Каждый день (по монастырскому уставу) «обычных начал» не менее двенадцати… В каждом по восемь «Троичных» молитв; итак, равно девяносто шести, не говорю еще о «Славе» и «Аллилуиа» после кафизм, псалмов и т.п., в отпустах, между тропарями, пред богородичными их еще десятки раз. Всего в день до вечерних молитв «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу» – до ста двадцати раз, то есть сто раз в день продолжается ежедневно праздник Троицы.
Ясно, что в этом суть нашей веры!
И думается: не много ли мы «просим»? А Церковь учит больше славословить – именно Пресвятую Троицу. Нужно сему учиться и нам! И эта молитва – угоднее всего Пресвятой Троице.
Ныне нужно проводить мысль не просто о Христе Спасителе, а главным образом о Пресвятой Троице: в этом христиане и христианство. Недаром в Сергиевой Лавре первый храм – Троичный.
Конечно, к этому ведет (так и должно) проповедь о Христе, Сыне Божием, но, слишком закрепляя мысль на Нем, проповедники точно затеняют главное, для чего приходил Он: возвратить людей в Царство Троицы! А многие еще «принимают» Христа, «как Учителя», но уже Пресвятой Троицы не могут воспринять так уклончиво. Здесь решительно ставится вопрос: наш?.. или от супостатов наших? (Нав.5:13).
И апостолам дана была заповедь научить не вере во Христа, – а крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа. И мученики страдали за Троицу. Поэтому и при хиротонии поется: «Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвало и мучеников веселие, – ихже проповедь, Троица Единосущная».
Поэтому и в браке – о Святой Троице говорится много: возглас «Благословенно Царство», те же тропари, что и при хиротонии, «Отче наш» со славословием и последняя особая молитва к Троице о благословении. «Брак есть служение Пресвятой Троице», – сказал оптинский старец Нектарий одной матери. И православные люди всякое дело начинают «во имя Отца и Сына и Святого Духа», крестясь трижды. Так и подобает! Слава Отцу и Сыну и святому Духу! Аминь! Выдержки из книги: ЦАРСТВО СВЯТОЙ ТРОИЦЫ. Митрополит Вениамин (Федченков). М. Изд. Правило веры, 2006.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
(…)
Дух Святой сходит на людей от Пресвятой Троицы – всей Троицы в целом: Сын исходатайствовал, Отец посылает, Дух нисходит. Только в одном Господе Иисусе Христе соединение Божественного и человеческого было и сеть так тесно, во Единую Ипостась, в Единое Лицо, что Он с нашим естеством воссиял на престоле Святой Троицы. Но это было единственно в Нем лишь одном. Поэтому в Нем и человечество прославляется во Святой Троице. Человек же приобщается к этой жизни – «по благодати», – отчасти лишь.
ЦАРСТВО ТРОИЦЫ
(…)
Современный мир живет самим собою, – и притом земными, низшими интересами своими. О Боге думают вскользь, лучшие помнят в некоторые моменты дня, другие – по праздникам… Но и это всё – лишь прибавка к основе жизни, а не самое существо ее. Между тем единственно сущее, подлинное, само в себе существующее и источник всего прочего, высочайшее бытие есть лишь Бог.
И не вообще Бог, а именно Бог истинный, Бог в Святой Троице, Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой. «Троица Единица».
И от Него, Единого сущего и Единого благого и Единого блаженного, и источника блаженства, ушли созданные Им люди: с Адама до Христа человечество ушло от своего Владыки, Творца и Отца, и даже сделалось Ему врагами. И тотчас попали мы в чужое царство, – в рабство диаволу.
И вот возвратить род человеческий из этого плена, пленить плен (курсив везде - митр.Вениамин) (Пс.67:19; Еф.4:8), то есть освободить пленников и возвратить их – в свое отечество Небесное, в свое Царство Троицы, – дабы Ее Едину знать, и Ее Едину чтить и славить, Ей Единой поклоняться, – и было целью пришествия Христова. И это совершилось в день Троицы.
Если мы, живя в чужих странах, стремимся возвратиться на родину, то что же можно представить, когда человечество возвратилось в Царство Троицы?! Какая слава и торжество!
Приходит такая мысль: ныне воцарение Царя истинного, Бога Небесного… Какая должна быть радость в Царстве! а особенно воцарение над потерянным прежде Царством: двойная радость. Вот какой смысл нынешнего праздника: ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЦАРСТВА ТРОИЦЫ!
В день Троицы лишь началось это освобождение и возвращение в Царство Троицы, а продолжаться оно будет до скончания мира.
Поэтому-то в таинстве крещения крещаемый (или крестный отец) отрекается от другого «подданства, – диаволу: читаются заклинательные молитвы о гибели врага, и совершается обряд отречения от сатаны, его царства и от всех дел – «дунь и плюнь!» на него с презрением!
Теперь люди возвращаются в свое отечество и и делаются подданными своего Царя – Пресвятой Троицы. И как у всех подданных есть свой «вид» (виза, паспорт, печать), так и у нас, христиан, принадлежность к Царству Святой Троицы есть крещение – это не только символический знак обратного вступления в Церковь, а действительное положение благодатной печати на человека, с изменением его существа, сообразно новому Царству.
Вместо же «паспорта» может служить «метрическое свидетельство» о крещении.
В день Троицы возобновляется благодать крещения. Апостолы крестились огнем, Духом Святым, согласно предсказанию Иоанна Крестителя (Мф. 3:11; Лк. 3:16). И мы в этот день «крещаемся» благодатию. В чем она? …
БЛАГОДАТЬ ТРОЙЧЕСКОГО ЕДИНСТВА
На праздник пред Евангелием всегда поется один и тот же антифон 4-го гласа: «От юности моея …». Суть его – краткое исповедание спасения: страсти… Сам спаси… Без Господа погибель… Слава Троице – Спасительнице. И последний стих уже о спасенной душе: «Святым Духом всяка душа живится! И чистотою возвышается! Светлеется Тройческим Единством священнотайне (таинственно)», то есть это же Царство Троицы, начинающееся еще здесь, на земле. Эти слова и представляются нам более всего подходящими для определения особой благодати, даруемой на Святую Троицу. Она (благодать) на Троицу многоцветна, как радуга, и разные виды ее можно подвести под вышеназванное определение: оживление, вознесение, просветление, единство.
Постараюсь разъяснить и показать. Ныне – возобновление Царства Троицы в людях. А это означает воссоединение нас с Нею. Что же такое воссоединение? Нельзя думать, что это простое признание или холодная вера: нет, – это есть прилепление сердца, привитие ветви к лозе – Христу, а через Него и ко Святой Троице. Это прекраснейшее сравнение – ветви и лозы – дано Спасителем в прощальной беседе (Ин. 15:1-9). А в привитой ветви уже действуют соки Лозы, то есть Христа, а через Него, следовательно, и Святой Троицы. Значит, можно сказать, что единение вводит в нас жизнь Святой Троицы. И душа наша начинает отсвечиваться Пресвятою Троицею. Что же есть в Ней, а следовательно, – отраженно – и в нас? Это слишком многообразно; но главнейшее – Единство Божества при Троичности Лиц. Такое тесное, непостижимо-существенное Единство, что при Трех Ипостасях – Един Бог! И этим «Троическим Единством» на день праздника Ее отражается и душа наша.
ОТКРОВЕНИЕ ТРОИЦЫ
Единение с Пресвятой Троицей – или, лучше, воссоединение Ее с нами, – имеет разные степени и виды, ведь все создано Ею, а не нами. Отец благоволил, и Сын низшел, и Дух спасающий послан.
Первый шаг – это вера в Пресвятую Троицу. Вера есть общение с Нею,– как имеем мы общение через пространство друг с другом или даже с умершими. И в день Пресвятой Троицы Господь даровал мне особенную крепость и силу веры, то есть особое, большее общение. И поэтому в праздник я говорил проповедь очень одушевленно… «Огненно», – сказала богомолка. Это был дар праздника.
Вера легка для восприятия… Странные люди: им веровать в Троицу трудно для «ума». Как это не умно. (Но об этом я писал в особой рукописи: «О вере, неверии и сомнении»). Мне же легко веруется. И совершенно нет никаких препятствий. В этот день особенно легко веровалось! Все говорит о Троице. Даже иному трудно поверить чудному событию со мной. Смотрю на цветы в руках. Читаю 9-й час между литургией и вечерней. Стою на клиросе. Жду вечерни. И не знаю: как? Но мне в ней «зрится» Троица Пресвятая… Не умственными наведениями и выводами. А непосредственно. Как? Не знаю и сам. И пережил радостно. Смотрю на цветы, как бы на живые. И они говорят, – больше – точно отражают – Пресвятую Троицу. Всякое дыхание да хвалит Господа (Пс.150:6). Хвалите Его солнце и луна… Хвалите… дерева плодоносные (Пс.148:3,7,9). И цветы хвалите. В цветах, но не в самих цветах, – а как бы «через» цветы?.. но они не задерживают Бога Духа. А одно мгновение мне почувствовалось, что и небеса «исповедуют», «открывают» Святую Троицу. И «узрел» я: Бог – Един, но и Троичен! Непостижимо, но факт! И все это продолжалось с минуту или полторы. Причем я был совершенно спокоен: никакого экстаза не было ничуть… И постепенно исчезло.
Эта легкость веры, или близость бога Троицы, в конце концов переходит в простоту премудрую: то есть в человеке мало-помалу исчезает «сложность», столкновение ума с верою; исчезает столкновение противоположных желаний, страсти, – образуется бесстрастие (у святых, конечно). И человеческий дух из падшего, расстроенного, сложного состояния возвращается в цельное, единое, простое, богоподобное, Троице подобное состояние, где светит только чистота, святость, благодать Духа Святого. И тогда вселяется уже явно Святая Троица: Мы придем… и обитель… сотворим, – сказал Господь Спаситель ученикам (Ин. 14:23). Так, – отчасти подобно тому, как в Троице при Трех Ипостасях есть Единство, – и в человеке, когда он возвращается в «простоту», целость» (греческое слово сос – означает и простой, и целый, и целомудренный, и неразбитый, и здоровый). А корень общий со «спасением» – сотэриа, спасаю, содзо – Спаситель, следовательно, спасенный есть простой, – и наоборот, и целомудрие есть спасение; а противоположные грехи есть – «разложение», «разврат», разворот, возвращение в расстройство, а предел – и душевное сумасшествие, утерянное единство всего существа человека, всех его частей: духа, души и тела…
ЕДИНСТВО «СОГЛАСИЯ»
Так через Пресвятую Троицу человек приходит к простоте, а через простоту – обратно к Пресвятой Троице. Получается отсвет «Тройческого Единства» – человека с Богом и человека с самим собою. В праздник этот это даруется, но это же затем – затем, а не ранее, – продолжается и на других. Я же писал, что пред самою всенощною еще испытал чувство любви к братии, хотя это же испытывается на всякий праздник, а особенно на Пасху, но тут нет ничего противоречащего, ибо и в другие праздники даруется благодать Того же Духа Святого, Который ниспослан был в день Троицы. Но здесь начало Ее, источник, корень, и потому должно почувствовать Ее в нынешний день. И эта любовь к «братии» не случайна здесь, а связана тесно с праздником, – именно с «Тройческим Единством».
Я это почувствовал ясно – от «обратного». Расскажу факт. Вследствие некоторых причин я расстроился на одного из братии. И уже не доброе (а, лучше сказать, просто злое) чувство пронеслось в душе моей… Но я тотчас же «сказал», или почувствовал: эта нелюбовь совершенно несовместима с Троицей… Это было не рассуждение, а ощущение, «зрение», факт.
На другой день было равнодушие к нему, – а это есть скрытая нелюбовь («не хочу видеть», – «не-навидеть»). И опять ясно было: как я далек от Пресвятой Троицы!
Боже, как мы далеки! А христианство есть именно жизнь в Троице. А после пришли и мысли. В Пресвятой Троице такое «согласие», что оно даже не «согласие», а «Единство». Мы призваны ныне – в день Ее воцарения – жить с Ней, в Царстве Ее, жить, следовательно, ее духом и началами; а это есть Единство в Троице. Мы же, окаянные, – плохие «подданные» Богу: не имеем любви друг к другу.
Разногласим. Враждуем. Все Лица в Пресвятой Троице живут «друг другом», а мы – равнодушны (в лучшем случае): нам «все равно» до «ближнего». Увы! какой же он «ближний», если мне «все равно» – он дальний, чужой мне! Бог – любовь (1 Ин.4:8); а мы – себялюбие. И лишь изредка, – как каплю небесную, Тройческую, от Ее «Тройческого Единства» нисходящую росу, – почувствуешь на момент любовь, но потом она, точно небесная гостья – жар-птица райская, улетит. И снова остаешься во тьме бессветной хладности, в тартаре вражды и злобы.
Однако помнишь о ней, – тоскуешь, мучаешься, каешься, плачешь, просишь. И знаешь, что ты далек, страшно далек от любви. Видишь, что «сам» не можешь ничего сделать с собою; значит, она есть Божий дар. Дар от «Тройческого Единства». И дар высочайший.
Она-то и способна «сливать» людей воедино; давать «согласие», по образу Пресвятой Троицы. Поэтому в кондаке так и поется: «…егда же огненными языки раздаяше, в соединение вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа» – как источника объединяющей любви. И святые достигают этого богоподобного, Троице подобного единства. Кто не знает радостной ласки преподобного Серафима? А мне дано было своими глазами видеть подобную же радостную любовь – ко всем, и хорошим и дурным, – у блаженного старца о.Исидора Гефсиманского. У него все бывали. И все считали его «своим». Впоследствии некоторые из них были большими грешниками. И он из знал еще тогда, несомненно, как прозорливый; но принимал ласково. Один такой епископ впоследствии был самым видным «живоцерковником» – а у него был духовным сыном. Воистину он, как солнце, сиял на добрых и злых – богоподобно!
Мы же лишь в зачатке, в семени, получаем этот дар. И на Пресвятую Троицу он дается нам, как «залог», как «задача», как закваска (Мф.13:33). И нужно еще развивать его. Бороться. Поэтому неудивительно, что мы скоро выпадаем из этого «будущего» состояния: оно еще лишь «призвание» наше, а не состояние, не факт. Да так и в кондаке говорится: «В соединение вся призва» лишь, и дал силы к животу и благочестию (2 Пет.1:3), Духа Святого, от Своей «Божественной силы». И путь к этому долгий. Вот главные его этапы по апостолу Петру. Вера, добрые дела, рассудительность (знание), воздержание (аскеза, пост, бдение), подвиг терпения, непременно в благочестивом, кротком духе, ради Бога, братолюбие (то есть хотя бы сначала к своим братьям) и уже наконец – любовь ко всем (2 Пет.1:5-7).
Вот где любовь Троице подобная: на конце! И это не мои указания, а святого апостола Петра. А он уж хорошо знал, что писал: от Духа говорил. И тогда лишь мы становимся причастниками Божеского естества (2 Пет.1:4), или Святой Троицы. Таковым «открывается» свободный вход в вечное Царство Господа. Да и как иначе? Можно ли войти в царство любви недоброму? Мы и туда бы внесли холодность, и зависть, и нетерпеливость, и вражду. Мы и рай сделали бы адом.
Отсюда, между прочим, самый неопровержимый вывод: только через веру и общение с Богом в Троице (в христианстве) возможно подлинное единение (сердечное, фактическое и практическое) между людьми. Поэтому – если между так называемыми «христианами» идет вражда – это признак прекращения общения их с Пресвятою Троицею, даже и потеря веры в Нее; первое – практическое неверие в Троицу, а второе – и теоретическое.
Современный мир опять потерял веру в Пресвятую Троицу, а потому и выпадает из атмосферы любви! Эгоизм – личный и национальный – стал «двигателем жизни», а прежде «Дух Святой был Жизнеподателем». И никакие попытки устранить разногласия и вражду путем культуры, науки, союзов и лиг, и экономики, – не в состоянии объединить людей искренне и глубоко! И дело будет идти к катастрофическому концу, – когда совсем любовь иссякнет (Мф.24:12). Воцарится эгоизм и царь его – диавол. Возвратится опять «держава» князя мира сего. Но тогда уже придет Судия миру – Сын Человеческий!
Кстати, в день отдания Пятидесятницы Евангелия положено читать именно о любви, – и специально благодатной, а не естественно «языческой», которую и «грешники» имеют, то есть не о любви к своим, не о любви к любящим, а о любви ко врагам (Мф.5:42-48). Боже! какая высота!.. Голова кружится. Сердце, когда приходилось лишь «касаться» той высоты, терзается. А в этом-то и состоит богоподобное состояние христианина благодатного.
Вот какова связь Пресвятой Троицы и любви, Церковь и есть воспитательница этой любви. Следовательно, Церковь готовит нас к Тройческому единению – и между собою, а потом – с Богом. Вне Церкви – нет спасения. Поэтому вне Церкви, при всех попытках, будет лишь разложение: от Вавилонской башни – до конца мира. Загордились люди тогда: построим… до небес… сделаем себе имя… (Быт.11:4).
И за это сами были рассеяны по всему миру.
«Егда снишед языки (речи) слия (смешал, спутал), разделяше языки (народы) Вышний…»
Грозный урок!
Но и одно единение в «организации» Церкви – не спасает, ибо это тоже вид – «себя». Не форма нужна, а дух любви, – он и составляет суть жизни Церкви. Поэтому католичество, хвалящееся стройностью организации папства, не удержало целой половины протестантского мира. И дальше не удержит.
Так и в Православии: не столько каноны важны, их буква, – сколько дух канонов: благодатно - любовный строй жизни. Но и непризнание канонов свидетельствует об отсутствии любви.
Итак, Церковь на земле есть отражение Царства Троицы. Как и пророк Моисей построил скинию по образу, который был показан ему на горе (Исх.26:30), так и новозаветная скиния, Церковь, создана по образу небесному, Пресвятой Троицы. И Дух Святой через нее теперь «открывает путь во святилище» и даже в самое «святое святых» – ко Пресвятой Троице.
Поэтому и принцип «соборности», – основанный на любви, смирении, – ведет к истинному единству. Итак, Пресвятая Троица требует он нас и веры, как общения с непостижимым Богом в Троице, и святости, как возвращения к богоподобной простоте бесстрастия; и любви, как свойства противоположного разлагающей гордыне.
ДЕРЖАВНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ
Таковы основные дары «Тройческого Единства». Но мне хочется вспомнить и о частных дарах, почувствованных мною в этот праздник. Я назову их благодатью «утверждения». Переживалось это так: мне в этот именно день хотелось просить у Господа благодати «твердости», крепости, духовной силы.
Почему это? Это я переживал ясно… Дух святой из расстроенного, расслабленного, разложившегося состояния возводит в состояние противоположное: благоустроенное. Как бы так: из кучи кирпичей разрушенного здания строится дом, – по плану, стройный, крепкий.
С «Троицы» Дух Божий начинает созидать человека. И у других заметил подобное же: когда пелись стихиры о Боге Троице, о Лицах Ее, то один русский богомолец (интеллигентный) слушал особенно сосредоточенно, серьезно… «Твердо» тоже… И сам, когда поешь о таких возвышенных вещах, чувствуешь серьезную мысль, благоговейное, строгое настроение.
Может быть, это – оттого, что ты стоишь пред престолом «Царя царей», Пресвятой Троицы, как поется в ирмосе? «Со страхом Божиим». Ведь если на вознесение и ангелы со страхом предстояли, когда возносился Христос Господь, – то тем более ныне, когда человек приемлется к участию в жизни Троицы! Как же не быть в благоговейном состоянии – страхе?
Но я не о «страхе» лишь говорю, а о пережитой «твердости» – желании ее, – так что даже просил этого и после, как дара праздничного.
«Господи, даруй мне утверждение!» – И мне чувствовалось, что Господень Дух дарует это ныне еще прежде (не по существу – ибо любовь, конечно выше) – в порядке восхождения нужна решимость от себя и сила от Духа… И среди даров Святого Духа есть такой дар: и почет на Нем… (на Господе Иисусе Христе, – а от Него и на человеках Его) дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия, – говорит святой пророк Исайя (Ис.11:2). И апостол Павел говорит: дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия (1 Тим.1:7). Посему: не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса Христа, ни меня, узника Его (2 Тим.1:8). И я страдаю так; но не стыжусь. Ибо знаю, в Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день (2 Тим. 1:12).
Теперь немного проясняется и дар – твердой, ясной веры, и знаю, в Кого я веровал, – которую ощутил и я в день Пресвятой Троицы; она, вера, дала и твердость настроения. Ведь вера есть откровение. Вера в Пресвятую Троицу есть откровение Ее Самой нашему духу («касание»). Твердая вера – твердое откровение. Оно и утверждает душу… И так Сама Пресвятая Троица дала такое утверждение. А так как Она Сама есть высочайший вид утверждения – полное Единство Трех, то можно сказать, что это «утверждение» тоже есть отсвет «Тройческого Единства», этой основной благодати дня.
Еще думается: ныне день Царства Троицы… И мы участники ныне в сем Царстве… Мы ныне род избранный, царственное священство, люди, взятые в удел (1 Пет.2:9). Вместо избранного народа еврейского ныне христиане – избранники, – ибо они приняли «подданство» в Царстве Троицы…
И хотя это дается опять лишь в «задатке», в «закваске», и лишь на один этот день избранники приглашаются в «Царские чертоги» как сыны по благодати, – а после они еще должны заслужить, заработать этот дар, – но все же они ныне – «цари»: вы бозе есте, и сынове Вышняго вси, – пророчествовал еще царь Давид (Пс.81:6); а Спаситель отнес это к верующим (Ин.10:34).
Твердость – это царственное чувство власти; и про Спасителя говорится: слово Его было со властию, Он учил, как власть имущий (Мф.7:29).
И апостол Павел заповедует Титу: Господь избрал Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. И ты говори, увещевай и обличай со всякою властию, чтобы никто не пренебрегал тебя (Тит. 2:14-15).
И вообще истинная благодать Божия делает людей духовно твердыми, а не слабыми: слабость от безблагодатности… Правда, есть твердость и естественная, лишь на низшие, «душевные» стороны жизни, и притом сочетается обычно с тщеславием и гордостью, – каковые, в сущности, есть признаки духовно слабой души… И нередко бывает, что эти так называемые «сильные люди» в делах своих оказываются совершенно слабыми, когда дело касается – спасения, смирения, постоянства в добре, любви и т.п. И даже падают, теряются, унывают. И оказывается, что их «царственность», «властность» была не от Бога, а от естества; а всё, что не «во имя Отца и Сына и Святого Духа», что не от Его «державы, Царства и силы», – всё мнимо, призрачно. Поэтому мы знаем, что святые, несмотря на всю их кротость и любовь, производили впечатление на людей не только сильных в подвиге своего спасения, но и на других. Это – непостижимые, необыкновенные гиганты! Читаешь жития святых, устрашаешься их подвигов! И на нас они действуют с силою: «боишься» их!
И я сотни раз убеждался на опыте, что только святые подлинно «велики» и даже «страшны». А так называемые «великие люди» не производят великого впечатления… «Победить себя – величайшая победа», – говорили еще римляне, вслед за Премудрым: долготерпеливый лучше храброго; и владеющий собою лучше завоевателя города (Притч.16:32). Поэтому, когда я встречался с о. Иоанном Кроншдатским, или о. Нектарием, или о. Германом, сразу чувствовал себя «маленьким учеником» перед великими учителями. Ни ученые, ни вожди, ни военные, ни так называемые «великие люди» не производили такого впечатления.
Христианство – и особенно в достижении святости – действительно делает людей «царями», при всей своей личной кротости.
Припомнишь, как вели себя пред так называемыми «царями» мученики! Какая истинно царственная свобода и твердость! Мучители казались жалкими пред ними. Таковыми делает Святая Троица Своих сынов Царствия (Мф.13:38), детей Божиих, которые получили сию власть не по естественному рождению, но потому что от Бога родились, – читаем на Пасху (Ин.1:12-13).
От Бога родились…
Точно впервые слышу эти слова. Не только от царей земных (а это обычно считается высоким), – а от Самого Бога родились. Это Евангелие читается на день царя праздников, в Пасху, когда Господь царственно воскрес.
«Господь воцарися (воцарился) в лепоту облечеся (облекся)», – поется каждый воскресный прокимен. А с Ним воцаряются и люди. И сие Царственное, более – «Божественное» – возрождение, или рождение, совершается Духом святым, как сказал Господь Никодиму: если кто не родится свыше от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин.3:5). А доселе были «рабы» – диавола. Ибо он сам, потерявши истинную свободу, насилует и людей. Истинная свобода, «простор» души – лишь в христианстве: кроме него – везде «рабство». Это я видел и на магометанах в мечети, – даже на их молении. Да и теперь люди себя боятся, так называемого «общественного мнения», таких же ослов, как ты сам, – припоминается изречение святителя Иоанна Златоуста. И только перешедший из царства диавола в Царство Троицы получает истинную свободу, и силу, и власть, и дерзновение. Это и есть то «утверждение», о коем я все стараюсь хоть описательно сказать.
Поэтому во время грехов человек, теряя дерзновение Божественное, перейдет в высокую дерзость, тогда Бог «низлагает» гордыню, чтобы «вознести» опять «смирением» (песнь Богородицы).
И истинное смирение – величайшая сила! И если хочешь быть в Царстве Троицы – смиряйся: только Богом, Пресвятою Троицею люди сильны.
Возносящийся смирится, смиряющийся же будет вознесен, – сказал Христос (Лк.18:14).
«Бог создал мир из ничего… Ни-че-го не было! – говорил мне батюшка о.Нектарий. – Так и человек: когда он обратится в своем сознании в ничто, тогда Бог начинает создавать из него великое». – Истинно!
Поэтому, – закончу я этот отдел, – и апостолы при приятии Святого Духа – «сидели», а не стояли, – как поется в церковных песнопениях. Долго я этого не понимал; а теперь в связи с мыслью о «царском» причастии Божественного естества (2 Пет.1:4) думаю, что и это было символом их царственно - благодатного всыновления Пресвятой Троице.
Теперь мы не сидим во время чтения трех молитв на вечерне, а коленопреклоненно просим. Это от того, что представляемся еще не получившими Духа, как и апостолы по вознесении поклонились Господу Иисусу Христу (Лк. 24:52), а также и ради нашего недостоинства, по смирению. Но диакон тотчас же после каждой молитвы говорит: «Заступи, спаси, помилуй, возстави (подними) и сохрани нас, Боже, твоею благодатию».
И восстают.
Достойно примечания, что всю пятидесятницу, от Пасхи до отдания Троицы, не полагается становиться на колени. Это даже повелено Вселенским Собором; ибо это время – Царственного освобождения. Это время с Женихом. Придут дни обычные, будут поститься и на колени становиться (Мф. 9:15).
Переносите это на духовное состояние, «утверждение».
ГОСПОДИ, ДАРУЙ МНЕ ДУХ ТВОЕГО ДУХОВНОГО УТВЕРЖДЕНИЯ, БЛАГОДАТНО - ЦАРСТВЕННОЙ ТРОИЧНОЙ СИЛЫ!
ДУХ ПРЕМУДРОСТИ И РАЗУМА, ДУХ СОВЕТА
Другая просьба в этот праздник была о даровании мне «Духа просвещения» (так я молился). И опять это мне пришло «само собою». Не помню совсем: в какой связи? Но Дух Божий воспринимается мною и как Дух «просвещения» Так у евангелиста Иоанна Богослова о Христе говорится, что Он есть истинный свет, просвещающий человека (Ин.1:9). Эта молитва читается в начале дня (в конце 1-го часа): «Христе свете истинный… да знаменуется на нас свет Лица Твоего…». И крещение называется «просвещением». Ясно, что просвещение связано с благодатию Святого Духа – ибо Им просвещает Христос.
Пресвятая Троица есть – истинный свет; «во свете Твоем узрим свет» и мы (из великого славословия). Поэтому и благодать сошла на апостолов в виде огня. Просвещение же ума связано с чистотою сердца: блаженные чисти сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8). Далее была тьма язычества и идолослужения, или тьма детской веры иудейской, затемненной к тому же формами внешней обрядности и страстей. Теперь, входя в Царство света Пресвятой Троицы, люди просвещаются благодатию – облекаются в светлую «брачную» одежду.
Особенно оба эти дара – «утверждения» и «просвещения» – необходимы были апостолам. Ведь они посылались покорить весь мир: какая же нужна была им ревность, твердость и сила! Они должны были научить вся языки (Мф. 28:19) – какая же нужна была премудрость! И все это дано было им именно в день Святой Троицы.
Поэтому и нам также нужны эти качества, чтобы содействовать обращению людей к Царству Святой Троицы – дабы приводить их в «Тройческое Единство». Особенно и «утверждение» и «просвещение» нужны в расстроенное и темное время богоборчества, гонения на Царство Троицы (христианское, и именно – православное). Нужна великая ревность! Горение, как огонь, который сошел на апостолов. Апостолы (и их продолжатели) идут на войну за Царство Троицы. А на войне нужна горячая ревность и твердость, мужество духа.
Поэтому Господь и дарует нам этот дар «утверждения» в день «уловления вселенной».
«Дерзайте!»
НЕПРЕСТАЮЩЕЕ СЛАВОСЛОВИЕ
На сем остановлю описание «благодати» праздника. Когда все это осознаёшь, то сердце исполняется славословия. Оно есть необходимый результат всего ряда переживаний, описанных выше. Да и что иное может быть в день «воцарения»! Поэтому нужно ждать в песнопениях не просьбы, а прославления щедроподательной Преславной Пресвятой Троицы, спасшей мир. Так и есть в песнопениях праздника, так есть даже и за всеми обычными богослужениями. Послушайте службы. «Благословенно Царство Отца и сына и Святаго Духа» – начинается литургия. Мы – в царстве Ее. «Яко подобает Тебе слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу» – первый же возглас на вечерне, утрене, литургии – после великой ектении. «Яко Твоя есть держава… и сила, и слава, Отца и Сына и Святаго Духа» – второй возглас. И далее.
Всё – слава Троицы. И притом неизменно указывается на Царствие Ее, «честь», державу. Все богослужение переплетено славословием Царства Троицы. Теперь, с большим уяснением смысла Ее Царственного праздника, иначе произносишь эти возгласы: об этом даже можно бы написать немало; скажу кратко: в славословиях мы переживаем чувства – величия, достоинства (Бог славы царствует), твердости, как бы опоры (Всемогущий – за нами), успокоения, мира (во всем Его Царская воля). Но и благоговейного страха (пред Царем царей) и сознания своего недостоинства (пред Святым), и утешение от призванности (Его милосердием). И многое иное.
И этим славословием Церковь уподобляется небу, где ангелы непрестанно славят Святую Троицу, с трепетом взывая: Свят, Свят, Свят (Ис.6:3). Это есть первая «молитва».
Так и в молитве Господней – первое «прошение»: да святится, да славится Бог!
С этого начинается, собственно, и литургия: в древности она начиналась с «малого» входа, после коего входит архиерей в алтарь и первый возглас его (доселе он молчал): «Яко Свят еси Боже наш, и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и Святому Духу». А после уместно добавили сюда Трисвятую песнь. И в день праздника Троицы нужно славословить спасающую, преславную Троицу.
Слава Святей, Единосущней и Животворящей Троице, Ей, Самой в Себе, слава и поклонение! «Ты бо еси Царь мира и Спас душ наших – и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и святому Духу!» (возглас по 6-й песни канона).
В «Придите, поклонимся…» вспоминается о Христе потому, что Он есть Виновник воцарения Троицы. И люди, если бы и не знали никаких молитв, кроме «обычного начала», – знают и исполняют главное, самое главное. Потому мы у сербов видели, что, не понимая славянского языка, они как лишь заслышат: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», – так и закрестятся все… И прекрасно! Этим они исповедуют свою принадлежность к сему Царству Троицы: услышали «свое», «собственное», о своем Царстве.
А мы так привыкли к этим «обычным» молитвам, что не только «дьячки», а все мы повторяем их невнимательно, тогда как надлежало их совершать более всего и благоговейно, и со страхом, и со славою.
Теперь сделаем вывод: если Воскресение Христово празднуется пятьдесят два раза в году, то сколько же раз славится Пресвятая Троица?!
Каждый день (по монастырскому уставу) «обычных начал» не менее двенадцати… В каждом по восемь «Троичных» молитв; итак, равно девяносто шести, не говорю еще о «Славе» и «Аллилуиа» после кафизм, псалмов и т.п., в отпустах, между тропарями, пред богородичными их еще десятки раз. Всего в день до вечерних молитв «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу» – до ста двадцати раз, то есть сто раз в день продолжается ежедневно праздник Троицы.
Ясно, что в этом суть нашей веры!
И думается: не много ли мы «просим»? А Церковь учит больше славословить – именно Пресвятую Троицу. Нужно сему учиться и нам! И эта молитва – угоднее всего Пресвятой Троице.
Ныне нужно проводить мысль не просто о Христе Спасителе, а главным образом о Пресвятой Троице: в этом христиане и христианство. Недаром в Сергиевой Лавре первый храм – Троичный.
Конечно, к этому ведет (так и должно) проповедь о Христе, Сыне Божием, но, слишком закрепляя мысль на Нем, проповедники точно затеняют главное, для чего приходил Он: возвратить людей в Царство Троицы! А многие еще «принимают» Христа, «как Учителя», но уже Пресвятой Троицы не могут воспринять так уклончиво. Здесь решительно ставится вопрос: наш?.. или от супостатов наших? (Нав.5:13).
И апостолам дана была заповедь научить не вере во Христа, – а крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа. И мученики страдали за Троицу. Поэтому и при хиротонии поется: «Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвало и мучеников веселие, – ихже проповедь, Троица Единосущная».
Поэтому и в браке – о Святой Троице говорится много: возглас «Благословенно Царство», те же тропари, что и при хиротонии, «Отче наш» со славословием и последняя особая молитва к Троице о благословении. «Брак есть служение Пресвятой Троице», – сказал оптинский старец Нектарий одной матери. И православные люди всякое дело начинают «во имя Отца и Сына и Святого Духа», крестясь трижды. Так и подобает! Слава Отцу и Сыну и святому Духу! Аминь! Выдержки из книги: ЦАРСТВО СВЯТОЙ ТРОИЦЫ. Митрополит Вениамин (Федченков). М. Изд. Правило веры, 2006.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------