«Еще в одном важнейшем районе иосифлянского движения – бывшей Центрально-Черноземной области последние отделившиеся от митр. Сергия храмы, за редчайшими исключениями, были закрыты в 1935 г. В этом году в Воронежской епархии арестовали еще одну значительную группу «буевцев» во главе с иеромонахом Иеронимом и монахиней Трифеной из быв. Покровского монастыря, почти все ее участники погибли в лагерях. Уцелевшие последователи еп. Алексия стали служить исключительно тайно. Так, например, в г. Мичуринске (Козлове) действовала катакомбная церковь, обслуживавшаяся жившим нелегально и работавшим печником известным «буевцем» архимандритом Александром (Филиппенко). Приезжими тайными священниками периодически совершались службы на квартирах и в Воронеже.

В 1937-1938 гг. по епархии прокатилась новая волна арестов иосифлян, был схвачен и замучен иеромонах Антоний из быв. Толшевского монастыря. Однако и в этих условиях даже продолжали создаваться новые обители. Например, «Комсомольская правда» осенью 1937 г. сообщала, что в Воронежской области «женская молодежь недавно основала «тайный монастырь» – в монахини ушли сразу 15 девушек из двух соседних колхозных сел»*41. Далеко не всегда иосифляне без сопротивлений позволяли себя арестовывать и громить их храмы. В 1930-е гг. нередко случалось, что они давали и вооруженный отпор сотрудникам ОГПУ и НКВД – в Липецкой, Тамбовской, Воронежской областях, на Дону и Кубани, в Башкирии, Сибири, а также в г. Серпухове».  

            М.Шкаровский. Православие при социализме. Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 гг.

 

Выход в свет последнего номера ЖМП (N 23-24); (выпуск журнала возобновлен в 1943 г.).

Статья митр. Сергия "Значение апостольского преемства в инославии", содержащая ряд вaжных канонических и догматических утверждений:

«...Mногoe в отношениях Церкви к инославию станет для нас понятнее, если мы не будем упускать из виду, что инославие не мыслится Церковью как нечто самостоятельное и совершенно чуждое для Нее, вроде иноверия; что инославныe в сущности есть род падших или кающихся: падшие отлучены: от общения в таинствах, а некоторые и в молитвах; однако они еще находятся в Церкви и под Ее воздействием. Инославные отчуждены: от Церкви, конечно, более, чем падшие: они не только согрешают, но и не признают Церкви и воюют против Нее.

Однако отношение к ним Церкви остается тем же, что и вообще к падшим.

Оно  безусловно осуждающее, "гнушающееся и одеждой, оскверненной плотию" (Иуд.23); но отнюдь не зложелательное и не враждебное, "страхом спасающее". Церковь и инославных "предает сатане", но с единственной целью, "да дух спасется" (1 Кор. 5, 5). Другими словами, отношение Церкви к инославию есть лишь одна из сторон деятельности церковного суда, понимаемого в широком смысле исправительного воздействия на падших. Естественно, что это отношение отражает на себе общие черты деятельности суда...».

 

 

Митр. Сергий об условиях действия Божественной Энергии:

«Паламиты (православные) понимали энергию (воздействие Бога на тварь и на человека, в частности) именно как непосредственное, так сказать, личное действие Божие. Поэтому энергию они прямо называли Богом. Между тем Варлаамиты (западники), исходя из мысли о непостижимости Божества, видели в энергии явление тварного мира и приписывали ей отдельное от Бога, тварное бытие. Прилагая это основное начало к учению о таинствах, получаем: благодать есть энергия Божия.

Сказать: "благодать преподается в таинствах" для православных значит: "Бог воздействует на человека в таинствах". Отсюда и чрезвычайная трудность с исчерпывающей точностью формулировать православное учение. И форма для таинства необходима, и невозможно связать свободное действие Божие с известным символом или вещественным знаком и тем, так сказать, отдать его в распоряжение совершителя символа.

Форма для православного становится уже не проводником благодати, а скорее знаком или свидетельством, что воздействие Божие имеет место.

Равно и совершитель таинства уже не властный податель благодати, а молитвенник о воздействии Божием и поручитель, что Бог воистину воздействует. При этом молитва и ручательство священника получает свою силу от молитвы и ручательства Церкви, "исполнения Христова" на земле. Значит таинства действительны:, пока священник в союзе с церковью и священнодействует по Ее поручению.

Наоборот, у католика все ясно и определенно. Благодать Божия есть сила, исшедшая от Бога, переданная Им иерархии, следовательно, имеющая уже отдельное от Бога бытие. Ее удобно прикрепить в качестве безличной силы к известной форме и поставить в прямую зависимость от воли совершителя.

 

Эти рассуждения, в целом общеправославные, применимы также и к благодати или харизме церковного управления. Административный  руководитель, не имеющий соборной санкции, никак не может быть "поручителем, что Бог воистину действует". Но без прямого действия Бога такой администратор не властен лишать тайносовершительной харизмы, т.е. "лишать сана" кого-либо из своих собратьев, даже и явно согрешивших. Таким образом, правильные богословские рассуждения митр. Сергия служат беспощадным обличением его собственной, по  существу "варлаамитской" позиции.  – Л.Р. 2008г.

 

Нужно признаться, что и мы, православные, нередко с6иваемся на такое пониженное, овеществленное представление о благодати и таинствах. Это происходит и под влиянием католическим. Главное же, человеку плотскому, человеку ‘мира’ всегда легче оперировать с понятиями плотскими, ’душевными’ чем с ‘духовными’ ...»  ЖМП, 1935, N 23-24, стр.3-11

 

 

 

8.12.1935

Глубокоуважаемый Вячеслав Михайлович!

Позвольте мне еще раз обратиться к Вам с просьбой об освобождении от наказания и о возвращении в родной им Ленинград очень немногих из большой группы без вины виноватых, немногих потому, что этих я знаю давно, даже очень давно, и хорошо знаю. Это – высланные весной. Они ни в каком отношении и ни малейше не были вредными нынешнему нашему режиму и, честно работая, следовательно были полезными. А в ссылке, как штемпелеванные правительством, не могут найдти себе какой-либо работы и почти, или совсем нищенствуют. И это – семейные люди и с детьми. Вот за кого я прошу. 1) Нина Эрнестовна Вальдгауер с 12-летней учащейся дочерью, вдова археолога, заведовавшего античным отделом Эрмитажа, умершего в начале этого года и похороненного на государственный счет, сама преподавательница немецкого языка в технических заведениях, выслана в Астрахань (Рождественский бугор, улица Калинина, д. № 39). 2) Николай Владимирович Фольборт с женой и учащейся дочерью, служил бухгалтером и преподавал немецкий язык. Выслан в село Урицкое в 125 к. от Кустаная, где нет ни работы, ни возможности дочери учиться, ни врачебной помощи, и 3) Александр Николаевич Зотов и жена его Валентина Павловна, урожд. Адлерберг с ребенком. А.Н. работал по счетоводству, В.П. занималась в моей лаборатории, была ассистентом при физиологической кафедре здешнего Ветеринарного Института и состояла в последнее время доцентом в Гос. Институте физической культуры им. Лесгафта. Выслана в г. Оренбург, Селивановский пер., 12.

Вместе с этой частной просьбой не могу умолчать о другой теперешней несправедливости, постоянно угнетающей мое настроение. Почему мое сословие (духовное, как оно называлось раньше), из которого я вышел, считается особенно преступным? Мало того, что сами служители церкви подвергаются незаслуженным наказаниям, их дети лишены общих прав, напр., не допускаются в высшие учебные заведения. Прежнее духовное сословие, как среднее во всех отношениях – одно из здоровых и сильных. Разве оно мало работало на общую культуру родины? Разве наши первые учители жизненной правды и прогресса, Белинский, Добролюбов, Чернышевский и другие не были из духовного сословия? Разве наше врачебное сословие до революции не состояло, вероятно, на 50 процентов из б. лиц духовного сословия? А разве их мало в области чистой науки? и т.д. Почему же все они причислены к какому-то типически-эксплоататорскому классу? Я – во-первых свободный мыслитель и рационалист чистой воды, а во-вторых никогда не был никаким эксплоататором – и, будучи продуктом моей первоначальной среды, я вспоминаю однако мою раннюю жизнь с чувством благодарности и за уроки детской жизни и за мое школьное образование.

О нашем государственном атеизме я считаю моим долгом говорить моему Правительству и потом, принципиально и пространно.

Прошу извинить меня, Вячеслав Михайлович, за уклонение от исполнения Вашего пожелания о докладе в Академии Наук. Сейчас мне было бы трудно его сделать вполне достойно, как того заслуживает дело.

 

Искренно преданный Вам       Ив.ПАВЛОВ.

 

 

Ответ В.Молотова на 7-е письмо академика И.Павлова
Глубокоуважаемый Иван Петрович!*
В связи с Вашим письмом от 8 декабря должен сказать следующее.
Вы пишете о нескольких лицах, высланных из Ленинграда и выражаете уверенность в том, что в указываемых Вами случаях, как и в ряде других, высылка незаслужена. Могу Вас заверить, что советские власти охотно исправят действительно допущенные на месте ошибки, и в отношении указываемых Вами лиц будет произведена надлежащая проверка. Но, с другой стороны, должен Вам прямо сказать, что в ряде случаев дело оказывается вовсе не таким простым и безобидным, как это иногда кажется на основе обычного житейского опыта, старых встреч, прежних знакомств и т.п. Мне во всяком случае не раз приходилось в этом убеждаться, особенно в сложной и богатой крутыми переменами политической обстановке нашего времени, – после более серьезной проверки отдельных случаев.
Теперь насчет ограничений в отношении детей лиц из духовенства. На это могу Вам ответить только одно: теперь, действительно, в этих ограничениях нет никакого смысла, кроме отрицательного. Они нужны были в свое время, а теперь подлежат безусловной отмене. Что же касается Белинского, Добролюбова и Чернышевского, то – независимо от того, из какого сословия вышли эти великие люди нашей страны, – никто так высоко и полно не ценит их в качестве движущей силы исторического прогресса, как большевики, которые хорошо знают, что без освоения великого наследства культуры нельзя построить новую, коммунистическую культуру человечества.
В отношении Вашего доклада в Академии Наук мне кажется ни у кого не может быть возражений против того, чтобы Вы сделали этот доклад после летнего отдыха, что, как мне говорили, соответствует Вашему желанию.
Прошу извинить за задержку моего ответа на Ваше письмо.

С искренним уважением к Вам       В.МОЛОТОВ.

* На копии письма резолюция В.Молотова: «Т. Сталину. Направляю тебе копию посланного 28.XII. мною Павлову ответа на его письмо. Молотов».

АПРФ. Ф.3. Оп.33. Д.180. Л.57–58. Автограф.Источник: «Пощадите же родину и нас». Протесты академика И.П.Павлова против большевистских насилий // Источник. 1995. №1(14). С.138–144.