1.Гениохи – это "енохи"?
2.Пастух из Аркадии
3.Строительство башни, отнюдь не  вавилонской 
4.Ныне царство Мое не отсюда
5.Снова передача эстафеты
6.Что называли Иверией во времена  апостолов?  
7.Симон Кананит
8.Христианство в земле Адама                 
9.Иесиан-Давитиан-Соломониан-Панкратиани    
10.Иоанн Златоуст умер в ссылке в  Абхазии        
11.Абхазское православное царство
12.Сложные отношения с картвелами
13.Хилиастический соблазн
14.Истина хилиазма
15.О церковной юрисдикции Земли Адама 
16.Потерянные святыни


1. Гениохи – это “Енохи”?
Несмотря на геологические катастрофы и многократные иноплеменные нашествия во II и I тысячелетиях до Рождества Христова, можно говорить об этническом постоянстве аборигенного населения Абхазии и последовательной цепи ее культурного развития (Ш. Д. Инал-Ипа). В частности, абхазы, начиная с III тысячелетия до н. э., были стойкими хранителями древних традиций мореплавания (А. И. Лавров); мы возводим начало этой традиции к священному первоисточнику – патриарху Ною с его ковчегом. Под разными именами исторические источники, в основном греческие, говорят нам, по существу, об одном и том же народе или близкородственных народах: джики, гениохи, синды, садзы, ахеи, зихи, саниги, абасги, апсилы. Чаще всего греки употребляли название ГЕНИОХИ; происхождение этого термина остается невыясненным. Мы можем высказать предположение, что это было одно из самоназваний абхазских племен. Непонятное для греков древнее адамитское слово, восходящее к Аергам, нартам ГЕНИОХИ: люди, в ком сила Бога, где ӶЬА: сила, АН: Бог, УА: человек, АХЫ: начало, голова. Кроме того, ГЕНИОХИ созвучно имени скрытого пророка ЕНОХА, живущего на своей родине, который мог изредка открываться кому-то из местных жителей.

Именно его присутствие помогло абхазам сохранить древнейшие этические традиции и формы богопочитания, приготовило их для принятия апостольской проповеди и для грядущего служения в апокалиптическую эпоху. ЕНОХ появляется на исторической арене в периоды глубоких религиозных реформ: перед угрозой каинитского влияния он ввел культ АНЫХ, подготовил Ноя к встрече с потопом; заложил основы жреческой письменной культуры после крушения империи Нимрода; передал факел изначального монотеизма семитическим народам в лице Авраама; устойчивое церковное пророчество обещает его появление во времена борьбы с антихристом. Не вполне ясной остается лишь его роль в период возникновения христианства. Может быть, три таинственных мудреца, благословившие младенца Иисуса, это Енох с двумя спутниками, водимые звездой (Аныхой!)?
Поскольку предание утверждает, что Енох был изобретателем письменности, то не может ли это привести к обретению материальных следов деятельности Еноха? Тексты «библских табличек», расшифрованных Г.Ф. Турчаниновым с помощью абхазского языка,  позволяют сделать вывод, что финикийский  алфавит был впервые принесен пленниками из Абхазии. Царь Пту, правивший в «общине Лахья» (Лыхна)  в этих текстах сообщает, что он нашел столбы предков с «древними письменами»: в подражание этим письменам он создал свою собственную письменность на камне. Спасаясь бегством от местных врагов (что и привело его к финикийскому плену!) он и его люди успели надежно спрятать эти «столбы предков» в овраге селения Лахья. Есть все основания предполагать, что на этих столбах запечатлены первые нравственные заповеди, сообщенные людям через Патриарха Еноха еще до того, как «Бог переселил его», во время его пребывания в Кодорской Абхазии – на той земле, где изначально проживали потомки и ученики Адама. Все варианты предания о Енохе говорят о нем, как о создателе моральных заповедей, а также письменности, геометрии и астрономии. Таким образом, эти столбы являются прообразом будущих Моисеевых скрижалей. Возможно, память об этих «столбах Еноха» отражена в виде двух столбов в притворе Соломонова Храма: Боаз и Иакин. Поскольку место их захоронения указано в табличках царя Пту, современными методами их будет сравнительно нетрудно найти. 

2. Пастух из Аркадии
Не был ли Енох тайным вдохновителем апокалипсисов переходной эпохи: от книги, носящей имя Даниила, написанной во 2 в. до н. э. – до “Пастыря” Ерма (2 в. н. э.)? В пользу такого отождествления Еноха с вдохновителем апокалипсисов говорит вполне “адамитский” образ таинственного Пастыря, который открывает апостолу от 70-ти Ерму тайны будущего Царства:
“Когда я помолился дома и сидел на ложе, вошел ко мне человек почтенного вида, в пастушеской одежде: на нем был белый плащ, сума за плечами и посох в руке”(Писания мужей апостольских, стр. 218); при этом Пастырь сообщает: “я послан к тебе от достопоклоняемого ангела”, под которым толкователи обычно понимают Михаила, упомянутого ниже (там же, стр. 256). Большой интерес представляет для нас описание одного из мистических мест, где происходит беседа Пастыря с Ермом:
“И повел он меня в АРКАДИЮ на гору, имеющую вид груди, и сели мы на ее вершине. И показал он мне большое поле, вокруг которого двенадцать гор, каждая различного вида” (стр. 262).

Напомним, что АРКАДИЯ αρκαδια означала у греков “райскую землю”. В духе древней “мистерии АБР” откровение Пастыря проникнуто образом камня. Вот центральный образ:
“В середине поля он показал мне белый огромный камень, поднимавшийся с самого поля; камень этот был выше тех гор и квадратный, так что мог бы держать всю землю. Он был древний, но имел высеченную дверь, которая казалась недавно сделанною. Дверь эта сияла светлее солнца… Вокруг двери стояли двенадцать дев…” (стр. 263).

Истолкование образа дает сам Пастырь:
“Камень и дверь, сказал он, это – Сын Божий… Сын Божий древнее всякой твари, так что присутствовал на совете Отца Своего о создании твари. А дверь новая потому, что Он явился в последние дни, сделался новою дверью для того, чтобы желающие спастись через нее вошли в царство Божие” (стр. 270). Здесь мы видим одну из дохалкидонских попыток выразить в образе тайну двух природ Иисуса: божественной и человеческой – “присутствовал на совете Отца” и “явился в последние дни”.

3. Строительство башни, отнюдь не вавилонской
Пастырь показывает, как малые камни, изображающие верующих, вносятся внутрь через эту щель и затем, очищенные, “изменившие цвет”, выносятся обратно. Нет ли здесь намека на мистериальную роль камня Адама АБР, а затем дольменов в адамитском таинстве? Приобщаемый к роду Адама юноша мог влезать внутрь через узкое, закрываемое каменной пробкой отверстие, поклоняться останкам патриархов-адамитов, пребывать там какое-то время как в «каменной матке» и затем символически рождаться вновь, уже в качестве «сына Адама».
Что же касается дев, стоящих у входа, то Пастырь истолковывает их как Божественные Энергии (в абхазском понимании Аныхи); одежды дев символизируют собой Божественные Имена: “Эти девы суть силы Сына Божия… Самые имена означают одежду их. Всякий, кто носит имя Сына Божия, должен также носить и их имена, потому что Сам Сын носит имена этих дев”(стр. 271).

Светлым девам, стоящим у камня, Пастырь противопоставляет других “женщин”, уносящих камни в сторону, т. е. уводящих верующих с пути Царства: “Они увлеклись теми красивыми женщинами, которых ты видел одетыми в черную одежду, с обнаженными плечами и распущенными волосами; увидевши их, они возымели пожелание к ним и облеклись их силою, а силу этих дев свергли с себя. Поэтому они извержены из дома Божия и преданы тем женщинам” (стр. 272).

Если святые девы, согласно Пастырю, символизируют собой Божественные Энергии, то “женщины в черных одеждах” символизируют греховные страсти: тварные энергии, отравленные влиянием преисподней. Не содержится ли здесь пророчества о грядущем “женском ордене” служительниц “новой Нахамы” – вавилонской блудницы, о чем мы уже говорили выше? “Откровение Иоанна” и “Пастырь Ерма” имели одних и тех же слушателей и читателей, они проникнуты одним духом и пользуются той же системой образов. В этой системе образов становятся понятными слова Откровения Иоанна о 144 тысячах, “которые не осквернились с женами, ибо они девственники”(Откр. 14:4). “Жены” и “женщины” в греческом первоисточнике – одно и то же слово; речь, очевидно, идет о тех самых “женщинах в черной одежде”, о которых подробно говорит Пастырь Ерма. Вырванное из раннехристианского контекста, пророчество Иоанна может быть истолковано в манихейском, гностическом смысле – как осуждение супружеской жизни. Однако ни иудейство, ни христианство не могли считать “осквернением” правильное и законное соединение с женами. Специально против манихейских уклонений раннего монашества Гангрским Собором (сер. 4 в.) были приняты, по настоянию Василия Великого, особые анафематизмы, как против ереси:
“Аще кто девствует, или воздерживается, удаляяся от брака, яко гнушающийся ими, а не ради самыя доброты и святыни девства: да будет под клятвою. Аще кто из девствующих ради Господа, будет превозноситься над бракосочетавшимся: да будет под клятвою” (Правила 9 и 10 Гангрского собора. Книга Правил св. Апостолов, св. Соборов вселенских и поместных и св. Отцов. Изд. Свято-Троицкой Лавры. 1992).

О чрезвычайной живучести манихейских предрассудков свидетельствует то, что знаменитый толкователь Апокалипсиса Иоанна, Иоахим из Флоры (12 в.) толкует “144 тысячи избранных” исключительно как монашеский орден.

4. НЫНЕ царство Мое не отсюда
Надо сказать, что само включение Откровения Иоанна в новозаветный канон встретило яростное сопротивление александрийской оригеновской школы, осуждавшей эту книгу прежде всего за якобы “иудействующее” учение о Тысячелетнем мессианском царстве на земле. Откровение Иоанна было спасено для Церкви только несомненным свидетельством ее апостольского происхождения: наиболее веские аргументы приводил Ириней Лионский, ученик ученика самого Иоанна Богослова. В период возникновения христианства влияние апокалиптической литературы было огромным; апокалипсисы, носящие имена Еноха, Даниила, Варуха, Ездры, Моисея – сыграли решающую роль в подготовке иудеев к встрече Иисуса как Мессии; Сам Иисус и апостолы цитируют изречения Еноха, нисколько не сомневаясь в их подлинности. Не меньшим был авторитет раннехристианских апокалипсисов: Пастырь Ерма едва не был включен в новозаветный канон, но в итоге остался просто очень почитаемой книгой среди верующих.

Но, действительно, не является ли ожидание Царства Божьего на земле, о котором особенно настойчиво свидетельствует Откровение Иоанна, всего лишь еврейским националистическим предрассудком? Само благовестие (греч. ЕВАНГЕЛИОН ευαγγελιον) Иисуса есть “Евангелие царствия” (Мф. 4:23; Мф.9:35; Мк. 1:14); Царство здесь называется “Божьим” или “Небесным” по своему источнику и внутреннему содержанию, но проповедь Иисуса не дает никаких оснований сомневаться, что установлено оно будет на земле и притом в ближайшее время.  Часто ссылаются, как на решающий аргумент, на ответ Иисуса Понтию Пилату: «Царство Мое не от мира сего». Однако при этом упускают чрезвычайно существенную деталь. В разговоре с Пилатом Иисус на самом деле говорит: “Ныне Царство Мое не отсюда” (Ин. 18:36); так в самых древних и достоверных греческих текстах Евангелия. Отметим, что в латинском переводе – Вульгате (кон. IVв.) ключевое слово “ныне” предусмотрительно выпущено, несомненно, из «педагогических» соображений – что в корне меняет смысл речения.  Но во всех остальных переводах: современном греческом, церковно – славянском, в Библии короля Иакова и в лютеровской Библии слово “ныне” сохранено.
Важное дополнительно подтверждение того, что Иисус разделял веру Библейских пророков в Царство Божие на земле. В последней беседе на земле, перед самым вознесением Иисуса, апостолы задают ему все тот же решающий вопрос: “Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?” На что Иисус отвечает: “Не ваше дело знать времена и сроки, которые Отец положил в Своей власти” (Деян. 1:6-7).Отметим, что греч. КАЙРОС καιρος, переведенное как тавтологическое “сроки”, имеет также смысловые оттенки: обстоятельства, поводы, причины и даже: подходящий способ, удобный случай. Апостолы тогда еще не могли избавиться от узкого понимания Царства Божьего как «царства Израиля» – но главным является вопрос о том, будет ли оно на земле или только на небе. Если бы Иисус не верил в земное Царство Божие – то Он мог бы резко ответить ученикам: «Отойдите от Меня, ибо говорите не о том, что Божие, но о том, что человеческое»! Однако Он этого не делает: вместо этого Он фактически подтверждает, что такое Царство непременно наступит – но лишь отказывает ученикам  в праве знать «времена и сроки», которые  «Отец положил в Своей власти». И хотя с тех пор прошло 2000 лет, наше положение все то же: пророческое обетование Царства Божьего на земле остается непреложным – но от нас по-прежнему скрыты «времена и сроки».
Почему же, все-таки, эти «времена и сроки» отодвинуты так далеко? Что мешает установлению обещанного Царства? Вся история Божественного домостроительства убеждает: власть Бога на земле не может быть установлена без предварительного создания избранного народа – без жреческого сословия не бывает Первосвященника, без дружины не бывает Царя. Евреи не приняли Иисуса за то, что Он не установил обещанное пророками и Им Самим Царство; но, возможно, дело обстоит наоборот – Царство оказалось неосуществимым из-за того, что избранный народ отверг Иисуса: “к своим пришел и свои Его не приняли” (Ин. 1:11). Откровение Иоанна говорит о Новом Израиле – который будет собран «от всех народов»…

5. Снова передача эстафеты
Израиль был избран из Адамова рода, из человечества, приобщенного к роду Адама в древнем таинстве Камня; Новый Израиль будет создан внутри рода Иисуса, созидаемого в таинствах Слова, Крещения и Причастия. Пророк Исайя с изумлением возвещает о внезапности и стремительности этого рождения Нового Сиона:
“Кто слыхал таковое? Кто видел подобное этому? Возникала ли страна в один день? Рождался ли народ в один раз, как Сион, едва начал родами мучиться, – родил сынов своих? Доведу ли Я до родов, и не дам родить? говорит Господь. Или, давая силу родить, заключу ли утробу? говорит Бог твой” (Ис. 66:8-9).

Христианство не стало религией евреев, но оно передало другим народам великие достижения еврейской духовности. Эта передача началась уже с перевода Священного писания на греческий язык; в связи с этим достойна внимания полулегендарная фигура старца Симеона, которому “было предсказано, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня” (Лк. 2:25-26). Церковное предание добавляет, что Симеон был одним из семидесяти переводчиков Библии: таким образом, подобно Еноху при Аврааме, он принял участие в очередной смене духовной парадигмы истории – передаче библейского откровения индоевропейским народам, что подготовило их к принятию христианства. Евангелист Лука рассказывает: Взяв младенца Иисуса на руки, Симеон пророчествует о Нем как о “спасении ВСЕХ НАРОДОВ”, как “свете к просвещению язычников” и в то же время как о “славе” народа Божия Израиля (Лк. 2:27-32). Симеон благословляет Иосифа и Марию, предсказывая ей скорбную материнскую участь:
“И сказал Марии, Матери Его: се, лежит сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец” (Лк. 7:33-35). Она приняла в свое сердце все страдания, которые пришлось испытать Иисусу, и достойно разделила Его славу после Своего успения и, как учит Церковь, телесного вознесения к престолу Всевышнего. Но уже при жизни она стала душой апостольского собора – а затем и всей Христианской Церкви.

6. Детство Иисуса прошло на земле Адама?
Служение Богородицы Марии с самого начала связано с землей Адама. Древнее христианское предание сообщает: когда воскресший Иисус послал апостолов проповедовать Евангелие всем народам, то они собрались, чтобы бросить жребий, кому куда идти. Бывшая с ними Мария потребовала, чтобы и Она приняла участие в метании жребия; ей выпала “Иверия”. Идти на проповедь апостолы ее не пустили, но сказали: избери кого-нибудь из нас, чтобы он пошел вместо Тебя, сверх собственного жребия. Она избрала своего родственника Симона Кананита, который, закончив проповедь у бриттов, пришел в Иверию, где и претерпел мученический конец. Об очень раннем появлении христианства в Иверии пишет  св. Ириней Лионский (130-202 гг.); о “громадном значении” этого свидетельства говорит М. Э. Поснов (стр. 78). Место проповеди и кончины Симона Кананита – Анакопия (Никопсия), нынешний Новый Афон, известно с высокой степенью достоверности; достоверность обеспечивается свидетельствами о непрерывном существовании христианской общины в этих местах: предание о Симоне Кананите (I в.), показание Иринея (II в.), епископ в Пицунде (нач. IV в.), государственная церковь при Юстиниане (сер. VI в.). Отсюда ясно, что “удел Богородицы” – та земля, где похоронен апостол Симон; “Иверию” церковного предания нужно отнести именно к Абхазии.
Что же это за страна – Иверия?
Сейчас так называют Грузию, и  там существует предание, что Богородица, явившись во сне св. Нине, послала ее в Мцхету на проповедь (315-340 гг.), тем самым подтверждая, что Грузия – Ее удел. Впрочем, академик Марр считал эту версию нереальной и доказывал, что св. Нина проповедовала только в районе Кутаиса; во внутреннюю же Грузию христианство проникло позже через Армению.

Однако в апостольские времена центральная и восточная Грузия входила в состав враждебного Риму Парфянского царства, и с любого апостола там немедленно содрали бы кожу как с римского лазутчика. Доступным для христианской проповеди было только побережье Черного моря, находившееся под контролем Рима. Во всяком случае, в таких оживленных торговых центрах, как Питиунт (Пицунда) и Себастополис (Сухум) стояли римские гарнизоны.

Именно на эту страну (нынешнюю Абхазию) и выпал жребий Марии, здесь проповедовал Симон Кананит, место мученической кончины которого – Анакопия  (Никопсия), нынешний Новый Афон. Здесь, у подножия Анакопийской (Иверской) горы на могиле Симона стоит старинный (много раз перестроенный) храм его имени. На вершине горы, в часовне, поставленной русскими монахами в конце 19 в., в  алтарной апсиде помещены вырезанные из окрестных пещер камни с древними рисунками и надписями. Особенно примечательны изображения рыб: тайный знак христиан конца I – начала II века. Есть все основания предполагать, что община, созданная апостолом Симоном, пережила эпоху римских гонений. Тот факт, что на первом Вселенском Соборе в 325 г. принимал активное участие Питиунтский (Пицундский) епископ Стратофил, свидетельствует о глубокой укорененности христианства в Абхазии к этому времени.

Сама Анакопийская гора издавна считается «горой Богородицы» и с ней связан ряд замечательных местных преданий. Например: «Господь спрятал рай в земле и накрыл его Иверской горой». Еще: «под Иверской горой начинается подземный ход, который ведет прямо к Храмовой горе в Иерусалиме». Тонкий намек на «удел Богородицы» содержится в раннехристианской легенде о том, что голубь принес к изголовью «усопшей» Марии оливковую веточку из «земного рая». Но, как мы показали в предыдущих главах, библейский рай находился как раз на территории Абхазии, вошедшей в церковное предание под названием «Иверия».
Наконец, еще одна неожиданная информация. В энциклопедии «Мифы народов мира»  в статье «Абхазская мифология» известный абхазский историк и филолог Г.Дзидзария пишет нечто очень странное. По его словам, существует абхазское предание о том, что … «Бог происходит из семьи Хеция». Это утверждение становится совершенно абсурдным, если учесть, что абхазы издревле веруют в единого, невидимого и всемогущего Бога. Есть, конечно, пророки, ангелы и даже русалки, но Бог есть Бог… При чем тут Хеция?
Мы спросили об этом у одного из современных представителей этого рода,  профессионального историка. Он улыбнулся и сказал: Дзидзария атеист, он все перепутал, из нашего рода происходит не Бог, а … Богородица. Час от часу не легче!  В связи со всем этим возникает вопрос: не скрывает ли предание о «метании жребия» какой-то намек на более глубокую и органичную связь Богородицы со своим земным уделом – Абхазией? Чтобы ответить на этот вопрос, сделаем небольшой экскурс в совсем другую эпоху – во времена … Геракла.

Древнегреческий миф о Геракле содержит одну странную географическую «неувязку». В поисках «яблок Гесперид» герой проходит мимо «седого Кавказа», освобождает прикованного Прометея, через страну амазонок приходит в Киммерию (район Тамани), где с помощью Атланта обретает искомые яблоки. До сих пор мифологическая топография  вполне «логична», но вот назад он возвращается почему-то через … Египет! Многие комментаторы безуспешно ломали голову, пытаясь разрешить этот парадокс. Но есть одно удивительно простое и логичное решение.
Дело в том, что самоназвание древнего Египта – «МЫСР» (в Библии – МИЦРАИМ). А в районе Пицунды есть священное абхазское урочище «Мысра» (Мюссера). Вот через какой «Египет» возвращался Геракл: каким путем пришел, таким и ушел! Так что произошел нередкий в исторических легендах «филологический казус»: предание о Геракле было записано тогда, когда в памяти осталось только название местности, а где она находится, уже забыли. Зато про другой Мыср – а именно Египет, знали все… Отсюда и «геркулесовы столбы» оказались не на Босфоре или в Керченском проливе, а на Гибралтаре, и прилегающий к ним океан стал  называться «Атлантическим».

Но если однажды такая географическая путаница произошла, не могло ли это повториться еще раз? Вот что говорит ангел, сразу после ухода волхвов явившись во сне Иосифу: «Возьми младенца и Матерь Его, и беги в Египет» (Мф. 2:13). Если вспомним, что Египет – МЫСР, то получается, что ангел сказал: «беги в Мыср». Иврит передает это звучание весьма близко: МИЦРАИМ םמִצְרַיִ.
А вдруг здесь опять имелся в виду абхазский  Мыср? Тем более что никаких реальных признаков пребывания святого семейства в Египте нет: только цветистые восточные сказки. В повествовании Матфея нас всегда удивляло поведение волхвов: зная о злодейских намерениях Ирода, почему они просто не забрали святое семейство с собой? Может быть, в действительности так оно и было, и именно поэтому волхвы на обратном пути постарались избежать встречи с Иродом. Но чтобы в целях безопасности тщательно законспирировать этот факт, кто-то из близких пустил версию насчет «ангела» и «Египта». А более поздние ученики уже и сами поверили в эту легенду.

Если так, то приобретает решающее значение, откуда эти волхвы пришли. У Матфея сказано: «С ВОСТОКА» (Мф. 2:1). «Восток» звучит на иврите (и на арамейском) как МИЗРА מִּזְרָ! Но это почти то же самое, что МЫСРА. Тут все ставится на место, хотя и весьма неожиданным образом. Волхвы – это адамитские жрецы, которые получили пророчество о рождении Иисуса и пришли, чтобы спасти Его от опасности, забрать с собой в землю Адама и там приобщить к древней адамитской мудрости. «Звезда», которую они увидели «на востоке»: «ва-мизра» בַּמִּזְרָ, т.е. у себя в Мысра – и которая привела их к месту рождения Иисуса (Мф. 2:9) – это одна из «Аных». Об этом мы уже говорили в предыдущих главах: так именуются световые явления Божественной силы, и поныне нередко наблюдаемые возле древних святилищ Абхазии. Пророком, который сообщил о рождении Мессии, мог быть все тот же, поныне живущий на земле ЕНОХ, седьмой от Адама, который появляется в критические моменты религиозной истории. В Абхазии, где он и в наше время изредка посещает людей, его называют просто ПРОРОК: АПАИМБАР.

Святое семейство возвращается на родину после отстранения от власти в 7 гг. н.э. Архелая, наследника Ирода: «ибо умерли искавшие души младенца» (Мф. 2:20).Несомненно, что они сразу же по прибытии пришли на поклонение в Иерусалим. Если взять наиболее вероятную дату рождения Иисуса в 6 г. до н.э., то Ему в это время было 13 лет (Лк. 2:42), так что Он по еврейскому закону был уже совершеннолетним и имел право проповедовать в Храме (Лк. 2:46).

Теперь вернемся к загадочному преданию рода Хеция. Возможно, события разворачивались следующим образом. В самом прибрежном Мысра святому семейству оставаться было небезопасно – рядом был крупный город Питиунт с римским гарнизоном, так что ищейки Ирода, верного слуги и союзника римлян, могли напасть на след. Тогда абхазские (адамитские) жрецы переправили семью в удаленное глухое селение, где выдали их за родственников семьи Хеция – чтобы не было лишних вопросов. Надо полагать, что абхазский язык они быстро выучили, и, к тому же, евреи, согласно Торе, действительно были одним из абхазских (адамитских) родов. Лишь значительно позже стало известно, что это были за «родственники»: так и родилось предание, что «Богородица – из рода Хеция»: ведь у абхазов приемное родство ставится выше кровного!
Как раз за Иверской горой есть селение АНХУА, что с абхазского можно перевести как «Удел (ХУ) Матери (АН)». Интересно, что через это селение протекает река под названием МЫСРА (!) – вероятно, в древности так называлось и само селение. А нынешнее название оно получило уже под влиянием предания о проживании там Святого Семейства. Абхазские женщины рассказывали нам о нередких явлениях Богородицы Марии в этих местах. Ее особая любовь к этому месту вполне естественна: здесь прошли годы Ее юности, здесь прошло детство и отрочество Иисуса. Волнующая мысль для того, кто иногда бродит по тропинкам этого селения… Если так, то становится понятным, почему в действительности эта земля стала  уделом Богородицы, и почему Анакопийская гора считается ЕЕ горой.

Правда, для религиозного сознания остается не вполне понятным, почему все это до сих сохранялось в такой глубокой тайне? Встает также вопрос, с какой целью тайна начинает приоткрываться именно теперь? С научной точки зрения мы пока имеем дело лишь с правдоподобной гипотезой. Ключ к реальным доказательствам – информация, которую хранят древние рисунки и надписи, небольшая часть которых была 120 лет назад обнаружена монахами Ново-Афонского монастыря на стенах многочисленных небольших пещер в этом районе. Но систематическим поиском еще никто не занимался. Богородица до времени хранит тайну Своей земли.

7. Симон Кананит
Именно в этой, одной из самых “горячих точек” Римской Империи проповедовал и был казнен апостол Симон: в этих краях, несомненно, еще свежа была память о “митридатовых войнах”, столь тяжелых для Рима. А военной столицей Понтийского царства была, как известно, Диоскурия (нынешний Сухум), крупнейший культурный и торговый центр, в котором смешались десятки языков. В апостольские времена, имея в виду дальние и неведомые цели, Всевышний сделал эту землю “уделом Богородицы”. Предание, связывающее имена Симона и Марии, подтверждается Евангелием Иоанна: “Был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был зван также Иисус и ученики Его на брак” (Ин. 2:1-2). Почти несомненно, что женихом на этой свадьбе был Симон Зилот. Греч. ЗИЛОТ, арам. КАНАИТ: “ревнитель” – так называла себя партия воинствующих евреев-мессианистов, действительно готовивших и осуществивших восстание против Рима. Симон в Евангелии именуется также Кананитом по названию города, откуда он происходил; возможно, евангелист Иоанн с помощью этого приема объясняет происхождение прозвания “кананит”, снимая при этом с Симона (да и со всех христиан) подозрение в связи с зилотами-канаитами.
Поскольку, согласно Иоанну, родители Симона были люди бедные (“вина недостало у них”), то, очевидно, были приглашены лишь близкие родственники; отсюда можно с большой степенью вероятности заключить, что Симон был в кровном родстве с Марией, а через Нее – с Самим Иисусом. На этом празднике Иисус, по просьбе Матери, совершил первое Свое чудо: превращение воды в вино. Вода является обычным символом жизненной силы; превращение ее в вино, тем более, во время брачного пира, было пророческим предзнаменованием грядущего преображения земной жизни, возведение ее на более высокую ступень полноты и одухотворенности. Симон Кананит, ради которого Иисус совершил это чудо, выделяется как преимущественный носитель именно этого призвания: не случайно он стал апостолом той земли, которая пронизана лучами древнего Эдема, и в то же время пропитана слезами его изгнанников. Не с этой ли земли должно начаться вселенское чудо: превращение воды жизни нынешней в вино жизни новой? Если Матерь Божия, согласно учению Григория Паламы, стала раздаятельницей Божественных Энергий, то на языке абхазов это значит: Она стала Владычицей Аных, Ее гора стала выше всех гор.

8. Христианство в земле Адама
Очень вероятно, что “удел Марии” посещали и другие апостолы. Абхазское предание гласит, что вместе с Симоном проповедовал Андрей Первозванный; подтверждение можно найти у Евсевия (IV в.) который, ссылаясь на Оригена (конец II – начало III вв.), пишет, что “Андрей получил в жребий Скифию”. Раскопки христианских храмов I-III вв. в Херсоне, Танаисе, в Аксайском городище обнаружили несколько штампов для просфор с крестом в виде буквы “Х”, на котором, по преданию, был распят Андрей, – убедительное доказательство ранней традиции в Северном Причерноморье, восходящей к апостолу Андрею. Если Андрей действительно был в Скифии, то по пути он мог проходить через Абхазию и здесь встречаться с Симоном.

Есть все основания предполагать, что созданная Симоном Кананитом община непрерывно сохранялась до времени создания христианской империи; как мы уже упоминали, в Никейском соборе 325 г. участвовал Стратофил, епископ Пицундский. Абхазская церковь сохранила память о мученике Василиске, пострадавшем при Диоклетиане (начало IV в.) в г. Команы близ Сухума; вместе с ним в святцах упоминаются мученики Евтропий и Клеоник. Скорее всего, они были ссыльными, но не исключено, что они принадлежали к числу местных жителей, принявших при крещении греческие имена. В то время это был язык проповеди и богослужения, однако, сама христианская община была многонациональной и основной массив ее составляли абасги (одно из двух абхазских племен; второе – апсилы). Это следует из того факта, что император Юстиниан, по сообщению Прокопия, учредил в Пицунде митрополию “для лазов” – западногрузинских племен, живших в Колхиде, и “для абасгов”; греки, численность которых была, очевидно, невелика, отдельно не упоминаются.

Еще об одном христианском мученике из Абхазии рассказывают, опираясь на византийский источник, Ю. Н. Воронов и О. Х. Бгажба. “Когда в 738 г. в Апсилию, которая тогда рассматривалась как часть “Римской земли”, вторглись арабские полчища во главе с Сулейманом Ибн-Исамом, правитель апсилов Евстафий засел в Сидероне. Крепость арабы взяли штурмом, а Евстафий попал в плен. Последний патрикий апсилов был незаурядным человеком, имя которого позднее стало широко известно в христианском мире. Источник сообщает, что в 740 г. Сулейман Ибн-Исам перебил всех пленных христиан во всех городах его владычества, причем пострадал и Евстафий блаженный, сын Марина, знаменитого Патрикия. Несмотря на все принуждения, он не отрекся от истинной веры и в знаменитом городе – месопотамском Харане оказался истинным мучеником, где святые мощи его благодатью Божией производят всякие целения”.

Знаменательно, что кафедральный собор в Пицунде был освящен во имя св. Софии; он был построен в 551 г., вслед за главным храмом Империи – великим Софийским собором в Константинополе (537 г.). Возникает вопрос: почему имя Софии вызывало такой энтузиазм – у византийских, абхазских, славянских христиан на Востоке, у британских и галльских на Западе? Современные теологи обычно отождествляют Софию с Иисусом Христом как Логосом, Божественным Словом; но почему в таком случае софийские соборы не освящались просто во имя Христа или Христа-Логоса? Возможно, что женское имя София вызывало у верующих другую ассоциацию, а именно мысль о “жене, невесте Агнца” (Откр. 21:9). Агнец Откровения есть Иисус, символической же “невестой Христовой” всегда считалась Церковь. Так, апостол Павел пишет:
“Муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее…”(Еф. 5:23-25).

Особый культ Софии выражал апокалиптический настрой, поскольку Откровение Иоанна связывает воцарение Бога-Вседержителя на земле с браком Агнца:
“Воцарился Господь Бог Вседержитель. Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца и жена Его приготовила себя. И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых” (Откр. 19:6-8).

Весь этот апокалиптически-софийный круг представлений, воспринятый абхазами уже от Симона Кананита – апостола, связанного с темой брака, стал постепенно уходить из поля церковного сознания, видимо, после не исполнившегося ожидания Царства Христа в 1000 г. от Р.Х.. Через такой кризис в это же время прошло и европейское христианство; на Руси эти ожидания, связанный с ними духовный подъем и затем глубокий упадок оказались связаны с другой датой: 7000 лет от сотворения Адама (1492 г. от Рождества Христова).

9. Иесиан-Давитиан-Соломониан-Панкратиани
Мессиански-апокалиптические представления были свойственны и картлийцам, которые прошли длительную школу иранской духовности, пронизанной собственными апокалиптическими мотивами. Но после принятия христианства эти мотивы стали облекаться в библейско-христианскую форму, также как в самом Иране – в исламскую. Мессианские притязания династии Багратидов выражались в том, что ее генеалогия возводилась к великому еврейскому царю Давиду. Как сообщает В. А. Никитин (стр. 112), грузинские цари титуловались “Иесиан-Давитиан-Соломониан-Панкратиани”,  т. е. из рода Иессея, Давида, Соломона, Панкрата. Греческое ПАНКРАТ (груз. БАГРАТ), где ПАН παν: все, КРАТОС κρατος: держу – прямо указывает на Мессию из рода Давида: то ли он должен произойти из рода Багратидов, то ли род Багратидов понимался как коллективный Мессия, осуществляющий Царство Божие на земле, началом которого является САКАРТВЭЛОС САМОТХЭ: Рай Грузии. Такое понимание подтверждается надписью на фамильном гербе Багратидов: “Клялся Господь Давиду в истине и не отречется ее: От плода чрева твоего посажу на престоле твоем” (Пс. 131:11).

В наше время эти “мессианские” мечты получили неожиданное воплощение в лице Иосифа Джугашвили, которого отделял буквально один шаг от полного господства над миром. Нужно ли говорить о том, какую духовную опасность для грузинского народа представляют собой эти самозванные притязания! В этом контексте нечто большее, чем кавказское витийство, слышится в словах Каталикоса-Патриарха всей Грузии Каллистрата в поздравительной телеграмме И. В. Сталину:
“Уповаем, что в первые же годы второго Вашего семидесятилетия противники истории и справедливости прозрят, придут к Вам и скажут: прав ты, Иосиф премудрый, и справедливы суды твои, научи же нас, как зажить в мире с братьями, сыздавна нами обижаемыми и унижаемыми. Буди, Господи, буди” (“Журнал Московской Патриархии”, 1950, №1, стр. 5).

Подобные слова в устах церковного иерарха лишний раз подтверждают, что Сталин среди историчеcких фигур всех времен и народов был самым близким и реальным прообразом того “человека греха и сына погибели”, который “в храме Божием сядет как Бог, выдавая себя за Бога” (2 Фес. 2:3-4). У Даниила антихрист описан как “презренный”, который “лестью (слав. ЛЕСТЬ: ложь) овладеет царством” (Дан. 11:21).“И будет поступать царь тот по своему произволу, и вознесется и возвеличится выше всякого божества, и о Боге богов будет говорить хульное… и о богах отцов своих он не помыслит… бога, которого не знали отцы его, он будет чествовать” (Дан. 11:36-38); противником же “презренного царя” выступает у Даниила “Михаил, князь великий”(Дан. 12:1).

10. Иоанн Златоуст
Но вернемся на святую абхазскую землю. Еще один великий образ осеняет ее: Патриарха Константинопольского Иоанна Златоуста, который закончил свою жизнь в 407 г. в Команах близ Сухуми. По ложным обвинениям он был сослан сначала в г. Кукуз в Армении, где пробыл два года; оттуда его отправили в Питиунт (Пицунду), но он не выдержал долгого и трудного пути по предгорьям; его святое тело покоилось в каменной гробнице в Команах, рядом с могилой мученика Василиска, около 40 лет, после чего было с почестями отвезено в Константинополь. Иоанн Златоуст вместе с Василием Великим и Григорием Богословом каждый раз поминается по окончании православной литургии: эти трем Отцам Церковь обязана утверждением учения о Св. Троице; автором же основного текста литургии является Иоанн Златоуст. Иоанн прославился также своей пламенной проповедью в защиту социальной справедливости:

“Многие осуждают меня, – говорит он, – за то, что я нападаю на богачей. Но зачем они несправедливы к бедным? Обвиняю не богача, а хищника. Ты богат? Не мешаю тебе. Но ты грабитель? Осуждаю тебя. И богачи, и бедняки – равно мои дети”. Непосредственным поводом для клеветнических обвинений послужила его дружба со знаменитой диакониссой Софийского собора Олимпиадой, которую “враги Иоанна Златоуста преследовали, как главную его опору и могущественное орудие для проведения его идей в народ: это была благотворительница на весь Восток, ей подчинялись патриархи, с ней сталкивались императоры” (Н. П. Кондаков, стр. 102).

Сама фигура Иоанна Златоуста и его пребывание на земле Апсны носит глубоко пророческий характер. Среди православных монахов, которые со времен гонений на “имяславчество” (нач. ХХ в.), а затем при коммунистах, скрывались от преследований в горах Абхазии, на протяжении многих десятилетий повторяется предсказание: “приходят времена, когда вокруг горы Божьей Матери (т. е. Анакопийской) все Православие соберется”. Это, по нашему истолкованию, есть пророчество о том времени, когда Вселенский (Константинопольский) Патриарх по воле Божией и по пути, проложенному величайшим из Патриархов, переместится в Абхазию, где в Новом Афоне, у могилы Симона Кананита, как бы специально для этой цели, построен великолепный монастырь. Конечно, это произойдет лишь тогда, когда сложатся соответствующие обстоятельства и народ будет готов принять на своей земле столь высокого гостя.

11. Абхазское православное царство
История православного Абхазского государства, которая начинается почти одновременно с учреждением Пицундской митрополии в VI в., остается практически неизвестной за пределами нынешней Абхазии. Многие славные страницы этой почти тысячелетней истории приоткроются, когда будут изучены церковные архивы, сохраненные монастырями старого Афона. Сейчас известны лишь некоторые узловые события: победа над арабами, освобождение от власти Византии, церковная автокефалия, династия Леонидов, установление смешанной абхазо-грузинской династии, перенос столицы в Кутаиси, распад Абхазо-Имеретинского царства в XIV в. и возникновение политически самостоятельного Абхазского княжества.

Громадное впечатление на весь Кавказ должен был произвести разгром “непобедимого” арабского полководца Мурвана-Кру абхазским царем Леоном I в 737 г. у стен Анакопии. Неожиданная эпидемия, которая разразилась во вражеском стане, но не затронула защитников крепости, была, несомненно, воспринята как вмешательство Всевышнего. Верующие христиане хорошо знали библейскую историю о том, как ассирийский царь Сеннахирим с огромными силами осадил Иерусалим, но по молитве царя и народа о помощи и спасении был послан “Ангел Господень”, поразивший ассирийское войско (4 Цар. 19:35); очевидно, это была подобная же эпидемия. После этой победы Абхазия на несколько веков становится непререкаемым лидером всего региона; вскоре она освободила от арабов большую часть территории нынешней Грузии и подчинила своему влиянию Северный Кавказ, включая аланов-осетин. Нельзя не увидеть действие Божьего Промысла в том, что анакопийская битва произошла практически одновременно с битвой при Пуатье (733 г.), положившей предел исламской экспансии на Западе. Здесь особой воинственностью отличались родственные абхазам горцы – баски (возможно, в таком виде сохранилось изначальное название – абасги), которые отстояли свою независимость от вестготов и арабов, а в 778 г., в знаменитой битве в Ронсенвальском ущелье, разгромили войска самого Карла Великого, возглавляемые прославленным Роландом; впоследствии именно баски стали главной ударной силой Реконкисты – войны против арабов (мавров) за освобождение Испании.

Абхазское Царство добилось независимости от самой Византии, охваченной иконоборческой смутой: Пицундская митрополия, отвергнувшая иконоборчество, стала самостоятельной, автокефальной – событие по тем временам исключительное. Католикос Пицундский как глава НЕЗАВИСИМОЙ Абхазской Церкви присутствует на 7 Вселенском Соборе в Никее в 787 г., осудившем иконоборчество. Кроме Пицунды, на территории Абхазии были учреждены новые епископские кафедры: Анакопия, Дранда, Илор, Моква, Бедиа. В период иконоборчества многие византийские святыни были перевезены морем в Абхазию, и таким образом избежали уничтожения.
Величайший интерес представляет духовная и культурная жизнь Абхазского Царства в период его расцвета: эта тема ожидает своих исследователей. Письменные источники, кроме непрочитанных афонских рукописей, не сохранились; но свидетельством высочайшего уровня этой культуры служат храмы и фрески той эпохи. Русская летопись сообщает, что в строительстве Софии Киевской участвовали греки и абхазы (обезы); но в самой Византии таких больших храмов в это время уже не строили, так что во главе стояли, видимо, абхазские мастера. Это убедительно подтверждается исследованиями  Дениса Чачхалиа, который показал, что Киевская София выдержана в том же архитектурном каноне, что и незадолго до того построенный собор в абхазском селении Моква, причем этот канон отличался как от византийского, так и от грузинского. Можно предполагать, что влияние Абхазии, переживавшей период духовного расцвета, на молодую христианскую Русь не ограничивалось помощью в строительстве храмов: эта тема, насколько нам известно, никем еще не поднималась.

12. Сложные отношения с картвелами
Поскольку абхазы освободили от арабов территории с многочисленным картвелоязычным населением, то в Абхазо-Имеретинском Царстве возникли сложные отношения между двумя этносами. Следует учитывать, что в то время сами абхазы были могучим и многочисленным народом: именно тогда родилась поговорка, что “кошка может пройти от берега моря до Кавказского хребта по крышам домов, ни разу не ступив на землю”. Борьба шла между абхазами и картлийцами за преобладание в Западной Грузии; в пользу картлийцев была языковая близость с населявшими ее племенами, тогда как абхазскому доминированию способствовала общность исторической судьбы с ними. Если Абхазия и Западная Грузия веками находились в сфере греко-римского, а затем турецкого влияния, то Картли и Кахети принадлежали к персидско-иранскому миру. Уже при Геродоте внутренняя Иберия входила в девятнадцатую сатрапию Персии, тогда как Понтийское побережье было покрыто цепью греческих колоний; почти через тысячу лет после Геродота мир между Юстинианом и Хосроем закрепляет Западную Грузию – Лазику за Византией, Восточную – за Персией. В сирийском изводе Птолемеевой “Географии”, составленном между 552 и 555 гг. н. э., сообщается:
“Грузия – местность в Армении, с языком, похожим на греческий; у них христианский царёк, который подчиняется персидскому царю” (Цит. по: Н. Я. Марр. Исторический очерк Грузинской Церкви).

Когда исторические материалы станут доступными, будет чрезвычайно важным проследить различие культурных влияний, шедших в Западную Грузию через Абхазию, с одной стороны, и Картли – с другой. Перелом в пользу влияния Картли начался в ХI веке, и это не может быть объяснено только приходом к власти в Абхазо-Имеретинском Царстве рода Багратидов через династический брак.

13. Хилиастический соблазн
Для будущих исследователей необходимо выяснить, как было пережито абхазами, с одной стороны, и картлийцами, с другой, то апокалиптическое воодушевление, которое охватило Византию и Европу в преддверии II тысячелетия христианской эры. В те времена, как, впрочем, и теперь, круглые даты имели огромную власть над умами людей. Возможно, несбывшиеся ожидания прихода Спасителя произвели определенный надлом в душах абхазских христиан, тогда как христиане Картли пережили кризис менее остро и сравнительно легко вышли из него, снизив уровень апокалиптических надежд до идеологии политического объединения “Рая Грузии”; именно в это время сложилась приземленная мессианская концепция Багратидов.

Духовное настроение, связанное с ожиданием Мессианского (“тысячелетнего”) царства (Откр. 20:6), часто называют “хилиазмом” или “милленаризмом”: от греч. ХИЛИА χιλια и лат. МИЛЛЕНИУМ, millenium: тысяча, вкладывая в это понятие заведомо негативный, даже иронический оттенок. Но при этом забывают, что хилиазм может быть двух диаметрально противоположных типов. В первом случае ожидание царства вызвано горячей любовью к Иисусу Христу, желанием видеть торжество Всевышнего не только на небе, но и на земле. Благоденствие без Бога, царство без Иисуса не имеют какой-либо ценности для верующей души. Второй вид хилиазма: стремление к земному счастью и могуществу как самоцели – вера становится лишь средством для ее достижения; нетрудно примириться с несостоявшимся Пришествием, если успех может быть достигнут другими способами.
Такой переход от действительной веры к использованию христианства как средства для решения политических задач произошел в правящих кругах Московского царства после несбывшихся ожиданий 1492 года (7000 лет от сотворения Адама). Все последующие века русское государство переживает трагические последствия этого духовного провала. Именно такое настроение привело к согласию народа построить земной рай без Бога (коммунизм); в конечном счете это может привести к согласию принять земной рай даже из рук антихриста. Не случайно крупнейший прообраз и предтеча антихриста – Сталин стал в России предметом рабского обожания, земным идолом для сотен миллионов душ: оболваненный народ, принесенный в жертву обычным имперским вожделениям, воспринимал их сквозь призму фантастических мечтаний о грядущем всемирном счастье.

Современная критика коммунизма за его практическую несостоятельность еще не избавляет от антихристова соблазна; действительное прегрешение коммунистов не в том, что они не смогли построить земной рай, а в том, что земной рай оказался для них дороже Бога. Антихристов соблазн как раз и заключается в использовании Имени Бога для своих эгоистически- корыстных целей, даже если этот эгоизм носит коллективный характер: классовый, национальный, даже общечеловеческий. Апокалиптические испытания для того и необходимы, чтобы открылись истинные помышления всех сердец, чтобы никакой обман или самообман стал уже невозможен. О тех, кто победил клеветника-дракона, сказано: “они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти” (Откр. 12:11).

Но не нужно думать, что принципиальный отказ от идеи земного царства непременно служит выражением искренней любви к Богу. Подобный отказ может быть продиктован малодушием, неверием в силу Творца или, хуже того, презрением ко всему материальному: это уже означает хулу на Божие творение, равнодушие к Божьему делу, отречение от матери-земли. Тот, кто заведомо считает землю обреченной на торжество зла, тем самым способствует победе этого зла. Отказываясь от своей ответственности перед Богом за хранение и возделывание земли, такой человек вольно или невольно отдает ее во власть антихриста.

Если поставить вопрос еще глубже, то суть вовсе не в различении небесного и земного, духовного и материального, вечного и временного: суть в том, что именно является для человека предельной целью и смыслом его существования. Мечта о потустороннем небесном блаженстве также может стать соблазном, уводящим человека от истинной цели бытия человека – уподобления Богу и личного общения с Ним. Речь не о том, что блаженства не будет, но о том, что это – не самое главное. Если цель человека – само блаженство (какой бы возвышенный характер оно ни носило), то он способен согласиться на подмену, если ему покажется, что это блаженство может быть получено из другого источника и другими средствами. Творческое преодоление принципа наслаждения во всех его формах – самый трудный шаг в развитии человека: он дается ценой величайших усилий, жертв и почти неизбежных страданий.

Этим требованием Творца к человеку о его восхождении на качественно новый уровень бытия обусловливается трагизм как индивидуальной жизни, так и всей человеческой истории. В конечном счете мы поймем, что более короткого, менее болезненного пути к достижению подлинного бытия не было и не могло быть. Все утопические фантазии о том, как можно было устроить жизнь человечества лучше, чем это сделал Творец, всегда связаны с определенным видом глупости: недостаточно глубоким пониманием природы самого человека. Доверие к Творцу заключается в признании того факта, что другого человека не дано; человек призван к постоянному возрастанию – но он может меняться только исходя из собственной природы и возможностей, заложенных в нем при сотворении. Иначе поступают утописты: если человек не соответствует их мечтам, то они пытаются заменить самого человека чем-то другим. Так попытка быть “добрее Бога” приводит к величайшему преступлению; пытаясь во что бы то ни стало сделать человека счастливым, приходят к тому, что уничтожают человека вообще.

14. Истина хилиазма
Хилиастические надежды, хотя и не одобряемые из педагогических соображений церковной властью, подспудно сохранялись Церковью на протяжении всей ее истории. Так, св. Бонавентура, генерал ордена францисканцев с 1257 г., пророчествовал:
“Настанет еще время мира перед концом времен. В самом деле, когда, после великого разорения Церкви, антихрист будет уничтожен  МИХАИЛОМ, после этого великого поражения антихриста настанет предшествующее дню суда время такого мира и спокойствия, какого не бывало со дня сотворения мира и людей, время святости, сравнимой с той, какая была во времена апостолов, которые там встретятся. Действительно, тем, кто воспротивится антихристу, в изобилии будет дан Дух Святой. Суд произойдет ПОСЛЕ этого времени, когда же. неизвестно”(Цит. по: Патрик де Лобье, стр. 36).

Учение о Мессианском царстве на земле не отвергнуто Церковью, но ею как бы забыто. Такое временное забвение было психологически оправдано: благодаря поддержке императоров Церковь УЖЕ видимым образом торжествовала на земле. Историк Евсевий писал, что при виде почестей, которые императорский двор оказывал вчерашним исповедникам, гонимым за веру, «многие подумали, что уже наступило то царство, о котором говорил Иоанн Богослов». Также и средневековые грузинские историки высказывали мысль, что после воцарения династии Багратидов уже началось Тысячелетнее царство, предсказанное Иоанном.

В качестве духовного противовеса в связи с опасностью обмирщения, необходимы были не мечты о еще большем торжестве, но аскетический подвиг монашества, постоянно напоминавший о вечном, Божественном, нетварном, бесконечно превосходящем как землю, так и небо. Выразителем этого настроя стал блаженный Августин, который в молодости был манихеем, последователем учения, объявлявшего весь материальный мир творением “злого бога”. Приняв христианство, Августин все же сохранил отчасти дуалистический взгляд на историю: так, он противопоставляет “град Божий” и град “земной”, хотя град Божий строится на той же земле. Августин предложил толковать учение о Тысячелетнем царстве в том смысле, что оно УЖЕ наступило после воскресения Иисуса Христа: сатана связан, Церковь торжествует, души воскресают от греховной жизни, святые царствуют на земле. Хотя некоторая натянутость этой концепции была очевидной, она стала общепринятой по тем психологическим и педагогическим мотивам, о которых мы упомянули выше. Однако, в наше время, когда “торжество христианства” осталось лишь историческим воспоминанием, возрождение библейского и апостольского учения о Христовом царстве на земле может помочь христианам вернуть потерянную ими историческую инициативу, вдохнуть в их души энергию активного творчества, вселить надежду на грядущую победу Божьего дела на земле, как и на небе.

Католический кардинал Ньюман, первоначально англиканский священник, в конце прошлого века проповедовал:
“Христос недвусмысленно призывает нас опасаться беспечной гордыни. Если правда, что когда христиане ждали Его, Он не приходил, так же верно, что когда Он придет по-настоящему, мир не будет ждать Его. Если верно, что христиане придумывали знаки Его пришествия тогда, когда их не было, так же верно, что мир не увидит знаков Его пришествия, когда они будут явлены… Верно, что часто в различные эпохи христиане ошибались, веря, что распознали пришествие Христа. Но гораздо лучше тысячу раз поверить, что Он приходит, когда Он не пришел, чем один раз поверить, что Он не приходит, когда Он пришел. Такова разница между Писанием и миром: следуя Писанию, мы всегда будем ожидать Христа; следуя миру, мы не будем ждать Его никогда. Итак, Он придет однажды, рано или поздно. Люди мира сего смеются над отсутствием у нас сегодня рассудительности; но тот, у кого рассудительность отсутствует – восторжествует” (Цит. по: П. де Лобье, стр. 151-152).

Таким образом, возвращаясь к вопросу о причинах распада Абхазо-Имеретинского царства, мы можем за политической поверхностью событий увидеть религиозный раскол, связанный с двумя типами хилиазма. Багратиды постепенно вступили на путь профанации Божественного Откровения, перенеся энергию мессианских чаяний на строительство обычного национального государства или “малой империи”. Абхазский же народ не смог и не захотел принимать участие в этом замысле и тем более возглавлять его исполнение; народ, в глубинах души помнивший Адама, в порыве любви ко Христу попытался подготовить для Него царство, но, не дождавшись Его пришествия, смиренно ушел в историческую тень, ожидая нового призыва Всевышнего. Разумеется, подобные решения народной души редко осознаются на логическом уровне, но они выявляются в ходе реального исторического процесса. В результате спада религиозного энтузиазма абхазов , а вследствие этого – их исторической активности, картлийцы постепенно одержали над ними верх в борьбе за преобладание в Западной Грузии; после этого Абхазия политически замыкается в своих этнических границах. Однако, эту борьбу за влияние еще долго продолжала Пицундская митрополия, о внутренней, духовной жизни которой нам еще предстоит много узнать из непрочитанных церковных архивов.

15. О церковной юрисдикции земли Адама
Знаменитое 28-е правило IV Вселенского (Халкидонского) собора, определяющее Константинополь как “новый Рим” и права его Епископа как второго после Римского, очерчивает границы Константинопольского Патриархата: “митрополиты областей Понтийской, Асийской, Фракийской, а также епископы у иноплеменников вышереченных областей, да поставляются… от престола святейшей Константинопольской церкви… Каждый митрополит вышеупомянутых областей, с епископами области, должны поставлять епархиальных епископов, как предписано Божественными Правилами. А самые митрополиты вышеупомянутых областей должны быть поставляемы, как сказано, Константинопольским архиепископом, по учинении согласного, по обычаю, избрания, и по представлению ему оного”. К Понтийскому округу были отнесены все народы Причерноморья, а также аланы (осетины); “россы” – к Фракийской области. До того, как «причерноморская» Пицундская митрополия стала автокефальной, она, согласно этому Правилу, входила в состав Константинопольского патриархата, в отличие от митрополии Мцхетской, принадлежавшей к Антиохийской кафедре.

Начиная с середины XIII века, монголы включили Грузию в свою военную политику; так, в 1303 г. грузинские войска, преследуя мамлюков, вместе с монголами, вошли в Иерусалим. Последний подъем Пицундская митрополия пережила в период 1390-1460 г. г.: между нашествием Тамерлана, который разгромил Золотую Орду и вошел в Восточную Грузию – и вторжением в Западную Грузию и Абхазское княжество турок-османов. В этот период Пицундский митрополит именуется “Католикос Абхазский и Имеретинский”, т. к. под его началом оказывается не только Абхазия, но и вся Западная Грузия – Имеретия, Мингрелия, Гурия и Сванетия. После турецкого вторжения Абхазские Католикосы, сохраняя название “Пицундский”, переместились в Кутаиси, где влияние турок было не так сильно, как на побережье; однако, раз в год Католикосы старались совершить паломничество в Пицунду. Замечательно, что на протяжении столетий Софийский храм не был разграблен; абхазы почитали его как великую святыню.

В 1793 г. Грузинская Церковь перешла в подчинение Российскому Синоду, который передал в ведение Мцхетского Католикоса церкви Западной Грузии; последний Католикос Пицундский Максим умер в изгнании в Киеве в 1795 г. Мцхетская митрополия была вскоре также ликвидирована и заменена “грузинско-имеретинской синодальной конторой”. После русско-турецкой войны 1877 г. упраздняется Абхазская епархия, а 46 церквей Сухумского округа и 9 церквей Черноморского округа (от Веселого до Новороссийска) передаются в юрисдикцию тифлисской синодальной конторы. Однако, зависимость от Тифлиса была в значительной мере номинальной; в это время начинается быстрый рост Абхазской православной церкви, воспитавшей свою религиозную интеллигенцию и духовенство. Постановлением Российского Синода от 16 августа 1906 г. Сухумская епархия была преобразована во вполне “самостоятельную”, несмотря на резкие протесты грузинского Сухумского епископа Кириона. Согласно официальным данным, в это время в Сухумской епархии значилось: православных абхазов 55.000, абхазов-мусульман 12.000, храмов 130, монастырей 4, приходских школ 112 с числом учащихся 4.150 (Материалы Предсоборного Присутствия. Цит. по газ. “Русская Мысль”, 1996, №4115, спец. приложение). После февральской революции в России, собрание духовенства и верующих в мае 1917 г. объявило о создании автокефальной Абхазской церкви; известительные телеграммы были посланы в Москву и Тифлис (М. И. Тарнава. Краткий очерк истории Абхазской церкви.).

Интересные подробности о сложившейся ситуации приводит в своем дневнике (запись от 16/29 янв. 1918 г.) протоиерей Георгий Голубцов, настоятель Сухумского кафедрального собора с 1895 г.:
“Церковные дела в нашей епархии все больше и больше запутывались. Наша епархия имеет 125 приходов, которые по национальности распределяются так: 36 русских, 61 абхазский, в том числе 32 самурзаканских (самурзаканцы – это огрузиненные абхазцы, САМИ СЧИТАЮЩИЕ СЕБЯ АБХАЗЦАМИ), 16 греческих, 4 мингрело-грузинских и 8 смешанных (русско-греческих и русско-мингрельских), и каждая народность предъявляет свои требования… Грузины, объявившие свою церковь автокефальною, все время домогаются разными путями присоединения к своей церкви абхазских приходов… Много было сказано грузинскими представителями сладких речей, на которые способны только грузины, о необходимости, в интересах абхазцев, церковного слияния с Грузией. Абхазцы терпеливо выслушивали все речи грузинских демосфенов, но от церковной унии с грузинами решительно отказались”(Российская Церковь в годы революции, стр. 122-123).

О политических событиях в Абхазии о. Георгий говорит в записи от 5/18 апреля 1918 г., после своего возвращения из поездки в Москву на Всероссийский Церковно-Поместный Собор:
“Сухум был занят большевиками без всякого кровопролития и до настоящего дня в нем царит полное спокойствие… Абхазцы довольны приходом большевиков, так как очень мало разбираясь в политических вопросах и будучи совершенно незнакомыми с программами разных политических партий, они видят в большевиках своих русских спасителей от грузинского гнета… Поживем – увидим!” (там же, стр. 267).
Надо сказать, что абхазы во время гражданской войны колебались, какую из враждующих российских армий поддержать: белых или красных? Как сообщает Станислав Лакоба, они предложили поддержку сначала Деникину – но при обязательном условии, что после победы белых российская власть гарантирует Абхазии полную политическую независимость от Грузии. Деникин отказался дать такие гарантии – и абхазы обратились к большевикам, которые такую гарантию охотно дали. В результате абхазское боевое ополчение «Киараз» выступило на стороне  красных.
Самое удивительное, что большевики свое слово сдержали: при создании Советского Союза в 1922 г. Абхазия получила статус «Союзной» Республики, такой же, какой отдельно от нее получила Грузия. Короткое десятилетие политической и культурной независимости Абхазии от Грузии ознаменовалось стремительным пробуждением абхазской традиционной культуры и ростом численности абхазской интеллигенции.
Однако, «альянс с коммунистами» в конечном счете завершился полным грузинским поглощением Абхазии, начиная с 1933 г. – когда «союзный» статус Абхазии был заменен на статус «автономной республики в составе Грузии». Окончательная расправа с остатками абхазской независимости началась с 1936 г.,  когда глава Абхазии Нестор Лакоба был отравлен во время пребывания в гостях у Лаврентия Берии в Тбилиси. После этого начался жесточайший грузинский террор против  абхазской интеллигенции, который наложился  на общесоюзный сталинский террор. Принудительное переселение мингрельских крестьян на абхазские земли интенсивно продолжалось в течение всей Великой Отечественной войны – колонны грузовиков с переселенцами продолжали двигаться из Мингрелии в Абхазию, даже когда германские войска уже вышли на перевал Псху и немецкая оккупация казалась неизбежной. Тогда появилось понятие «бериевские деревни» – спешно построенные для новоприбывших. Однако самое страшное время для абхазского народа началось после войны, несмотря на большие боевые заслуги абхазских воинов. Смертельный удар по абхазской культуре был нанесен тем, что в школах запретили преподавание на РУССКОМ языке (абхазский язык был исключен еще раньше) – только на грузинском! В результате выросло целое «неграмотное поколение»: изучать ненавистный язык грузинских колонизаторов абхазы решительно отказывались.
«Окончательное решение абхазского вопроса» готовилось в 1952-53 гг. одновременно с решением «еврейского вопроса». Как сообщает, например, Лев Копелев, вместе с 2 млн. советских евреев планировалась высылка за Байкал 100 тыс. абхазов. Очевидцы рассказывают о подготовленных для перевозки абхазов составах, сконцентрированных на запасных путях. Этот план был предотвращен только скоропостижной смертью Сталина. После отмены в СССР «культа личности», выжившие под грузинским владычеством абхазы начали упорную борьбу за восстановление национальной жизни: возвращение в школы русского языка (а затем – и абхазского), восстановление названий населенных пунктов на абхазском языке (наряду с русскими и грузинскими), создание научных учреждений и Абхазского Университета. Однако грузины не прекращали своих усилий по массовому заселению Абхазии с целью коренного изменения ее этнического состава в свою пользу.
Попытка окончательно превратить Землю Адама в грузинскую провинцию была совершена в акте военной агрессии 1992-93 гг. Эта война по своему значению и масштабам справедливо воспринимается в Абхазии как Отечественная война абхазского народа, во время которой решалась его историческая судьба. В войне погибло 3% абхазского населения (что для России, например, составило бы около 5 млн. чел.) – и это не считая множества инвалидов войны. Если посчитать только молодых мужчин, погибших или потерявших способность к созданию семьи, то это был тяжелейший подрыв абхазского генофонда.  Но, хотя и такой дорогой ценой, абхазы впервые за долгое время вернули свое право на политическую и культурную независимость.

Война сопровождалась множеством духовных явлений и Божественных знамений, подлинность которых предстоит определить будущей законной церковной власти. Промыслительный характер носят сами даты начала и конца войны. Грузинские войска вторглись в Абхазию 14 августа 1992 г. в день православного праздника Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня. 27 сентября 1993 г. в день праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня грузинские войска были изгнаны из Сухума, а 30 сентября Абхазия была освобождена полностью – это был день святых великомучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
Грузинские священники покинули территорию Абхазии вместе с панически убегавшей грузинской армией. Так сложилось нынешнее «неопределенное» церковно-каноническое состояние Абхазской Церкви.

16. Потерянные святыни
Духовная перспектива Абхазии – Православие, органично сочетающееся с исконной адамитской традицией. История не оставила свидетельств о каком-либо конфликте между Церковью и народной религией ни в период Абхазского Царства, ни в последующие времена: случай почти беспрецедентный в истории христианства. Единственное объяснение того факта, что конфликта не было, да и не могло быть – в том, что речь идет, по существу, об ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ ВЕРЕ. Но это интуитивно воспринимаемая истина станет осознанным убеждением лишь тогда, когда абхазский народ осознает адамитские корни собственной духовности, а Православие будет явлено в его подлинной глубине и силе. Сейчас, когда Абхазия вновь обрела свободу, необходимо прислушаться к духовному завещанию, которое оставил последний владетельный князь Абхазии Михаил Чачба-Шервашидзе. Связав возрождение христианства с возвращением древних церковных святынь, в беседе с Л. Муравьевым он сказал:
“Если когда-нибудь восстановится опустевший храм Пицунды и туда возвратят нашу священную икону, то, я могу вас заверить, что все мои поданные обратятся в христианство, ибо они до сих пор уважают святое место, даже магометане. Самая вера начала упадать в наших пределах с тех пор только, как унесли отсюда Пицундскую Божию Мать” (сейчас икона находится в Гелатском монастыре близ Кутаиси).

В числе национальных реликвий Абхазии должна быть названа драгоценная панагия, нагрудный медальон абхазских князей и католикосов, который до 1917 г. находился в Санкт-Петербурге, в коллекции эмалей Звенигородского, а теперь попал в Тбилисский национальный музей. Медальон, изображающий Распятие с предстоящими фигурами, выполнен в технике перегородчатой эмали и по мнению такого знатока как Н. Кондаков, был изготовлен в Византии в конце IX – начале X века, когда после победы над иконоборчеством начался расцвет церковного искусства. Император Константин Порфирородный (913-959г. г.) писал, что в Византии эмалевые изделия ставились выше всех и употреблялись для украшения наиболее важных предметов культа. Медальон, о котором мы говорим, видимо, был приобретен или изготовлен по заказу кого-то из правителей Абхазского Царства; позже была отдельно изготовлена золотая оправа с надписью на греческом языке: “ХРИСТЕ, ПРОСЛАВЬ КОНСТАНТИНА, АБХАЗСКОГО КЕСАРЯ”. Титул “кесарь”, согласно Летописи абхазских царей, носил Константин III (899-929), при нем, видимо, и была сделана оправа с этой надписью. После распада Абхазского царства этот медальон стал нагрудной панагией Пицундских Католикосов.

В настоящее время, после войны 1992-93 гг., положение абхазских православных общин стало канонически неопределенным: власть Грузинской Патриархии никем не признается, а своего Епископа в Абхазии нет. Из числа действующих священников часть получила рукоположение от грузинского епископа еще до войны, часть принадлежит к Русской Православной Церкви. Некоторая часть абхазского духовенства и православной интеллигенции поддерживает тесные контакты со Вселенским  Константинопольским Патриархатом.  

Духовные задачи, которые стоят сейчас перед освободившимся абхазским народом, носят поистине вселенский характер. Земля Адама, освященная Божественными Аныхами, первый удел Богородицы Марии – в критическую минуту истории призвана напомнить всему человеческому роду о его едином духовном корне.

Да не лишимся Твоего Света, Сотворивший нас!